— Я… я никогда не говорил, что мы… трахаемся.
— Но и никогда не говорил , что мы не трахаемся, — закончила я за него.
— Что-то вроде этого. — В его голосе чувствовалось напряжение, голосовые связки были натянуты слишком сильно.
— Все в порядке. Вообще-то, я даже подыграю тебе, если хочешь.
— Чего ты хочешь? — спросил он, заставляя мои губы дернуться, мне нравилось, что он знал, что я не сделаю этого просто так , что у меня были свои мотивы. Точно так же, как я была уверена , что у него есть свои.
— Небольшой отпуск , — сказала я ему, закинув ноги на диван, йогурт на столе рядом со мной был забыт, пока я улыбалась в потолок. Мне нелегко было откладывать еду на потом. И если я делала это для него, то, казалось, это что-то значило. Или, может быть, так оно и было бы, если бы я достаточно хорошо проанализировала это прямо сейчас.
— Почему?
— Мне нужно кое-что сделать.
— Кларк… что бы там у тебя ни происходило с турецкой мафией, оставь это.
Если бы это было так просто.
Я должна была сделать это.
Я должна была доказать, что все ошибаются.
Мне нужно было, что более важно, доказать, что я права.
Потому что, откровенно говоря, если я этого не сделаю, я не знаю, что, черт возьми, я должна делать со своей жизнью.
— Не беспокойся обо мне, Барретт. Я могу справиться с собой. Итак, мы договорились?
— Надолго?
— Я не знаю , — призналась я, пожимая плечами, хотя он не мог меня видеть. — Надеюсь, не слишком долго.
— Отлично. — Его голос был отрывистым, кусающимся на слове.
— Отлично , — согласилась я, услышав, как в моем тоне проскользнула легкая оборонительная нотка.
— Кларк? — спросил он секундой позже, после того как я подумала, что он уже повесил трубку.
— Да?
— Будь осторожна.
На этот раз он действительно повесил трубку.
А я просто лежала там, сердце делало странные движения, которые я не знала, как интерпретировать.
Я была уверена, что это не пустяк, хотя и пыталась убедить себя, что это так.
Но что бы это ни было, это должно было подождать.
Мне нужно было кое-что сделать
Глава 6
Барретт
— Я думал, ты сказал, что закончил со своим делом, — раздался голос Сойера через стол от меня.
— Да, — сказал я ему, немного раздраженный тем, что я закончил его сегодня утром — выставление счетов и все такое — и не мог использовать это как предлог, чтобы вырваться из этой пытки. Обед с моим братом, Броком и Тигом. С их ожидающими лицами, желающими получить всю «грязь». Грязь, которую мне пришлось бы выдумать, поскольку на самом деле ее не существовало.
Я даже не был уверен, почему я чувствовал себя вынужденным лгать, придумывать какую-то историю о Кларк, чтобы успокоить их. Моя незамужняя жизнь уже давно была для всех них незначительной проблемой. Я никогда раньше не чувствовал необходимости лгать об этом. Не говоря уже о том, чтобы втягивать в эту ложь кого-то еще.
Но вот мы здесь.
— Тогда почему ты такой рассеянный? — спросил он в ответ, заставив меня осознать, что закуски появились, когда мой взгляд был устремлен на экран телевизора, хотя я смотрел не на него, а сквозь него.
— Разве ты не слышал? — спросил Брок, дразняще улыбаясь. — Его девушка уехала из города со своими подругами.
Это была ложь, которую я сказал ему, когда он появился в моем офисе неделю назад. Это казалось самой правдоподобной причиной ее отсутствия. Поездка для девочек. Я полагал, что женщины так поступают. Если верить голливудским фильмам. Но опять же, возможно, я просчитался. В голливудских фильмах шпионаж казался захватывающим приключением, в то время как на самом деле это было сплошное ожидание и ничегонеделание.
— Да? — спросил Сойер, посмотрев на меня, потом на Брока, похоже, зная, что там он получит больше ответов. — И как надолго?
— Ну, это было неделю назад, когда я об этом услышал, и вот прошла еще неделя.
— У нее должно быть длинный отпуск, чтобы уехать на две недели. Или она просто хотела уехать от тебя как можно дальше? — спросил Сойер, поджав губы.
Это был не такой уж большой срок. По большому счету. Для большинства людей две недели были лишь вспышкой на радаре. Но мне это казалось мучительно медленным.
Я пытался убедить себя, что все то время, когда я думал о ней, о том, что она задумала, и все ли с ней в порядке, было потому, что я знал, с кем она связалась, потому что я знал, что эти люди опасны, потому что она была человеком из моей жизни, и я не хотел, чтобы с ней что-то случилось.
Это было так.
Но был и тот факт, что я хотел вернуть ее. Я не понимал этого. Это не имело смысла. Но это была правда. Мне нравилось, когда она была рядом. Даже когда мы не разговаривали, просто сосуществовали в одном пространстве, выполняя свои отдельные задачи. Мне нравилось, как она напевала во время уборки, что-то, что не могло быть песней, или, должно быть, было объединением нескольких песен, потому что в этом не было постоянного ритма. Мне нравилось, что когда она уходила, оставался запах пиона и ванили. Мне нравилось, что она ходила кругами, не возвращаясь к основной теме, даже когда ты спрашиваешь ее о самых простых вещах.