— Всегда полезно провести пробный запуск. Ты знаешь, моя мама всегда ходила на собеседование или на свидание за день до того, как ей нужно было там быть, чтобы убедиться, что она знает дорогу, знает все окрестности. Пробный заезд — это умно. Тем более, что эти парни так опасны. У тебя будет наушник в ухе, как у какого-нибудь шпиона?
— Так и задумано.
— Шпионы в некотором роде сексуальны, — признала она, а затем сжала губы. — Ты действительно собираешься оставить этот молочный коктейль и не макать в него картошку фри? — спросила она, слова перетекали одно в другое, что, как я понял, было своего рода прикрытием, когда она чувствовала беспокойство или что-то в этом роде.
— Ты одна из тех чудаков, которые любят шоколад посыпать солью, не так ли?
— Я не любитель солено-сладкого, — подумала она, пожав плечами. — Хотя, не мне судить. Мне нравятся странные сочетания.
— Как кетчуп на твоих макаронах с сыром.
— Я же говорила тебе, что ты не можешь осуждать это, если не пробовал.
Не успел я оглянуться, как подносы были полны оберток и пустых тарелок. Быстро взглянув на гигантские часы, висящие на опорной балке перед старым морским флотом, я понял, что мы были там уже почти два часа.
Два часа.
В переполненном, шумном, подавляющем торговом центре.
И я не помнил, чтобы у меня было хоть какое-то желание убежать, скрыться, вернуться в более темное, тихое, менее давящее место.
В тот день в торговом центре ничего не изменилось. Ничего, кроме Кларк. И ее причудливого, необычного, немного сумасшедшего стиля разговора, ее способа сделать так, чтобы время пролетело как будто за считанные минуты. Она заставляла все затихать, становиться спокойным, даже когда она сама бурлила энергией.
Я не был уверен, что когда-либо раньше испытывал что-то подобное. За исключением времени, проведенного в полном одиночестве.
Я не знаю, о чем это говорило, что ее присутствие было таким же комфортным, как и одиночество. Но у меня было ощущение, что это важно, что об этом стоит подумать, проанализировать, выяснить, к чему это вело.
***
— Ну и что ты думаешь? — спросила Кларк, выходя из ванной после того, как заперлась там почти на полтора часа.
В этом платье.
Черном.
Обтягивающем.
С глубоким вырезом на лифе.
Коротким в подоле.
Разрезом на передней части бедра почти до неприличия.
Все эти размышления и анализ я должен был сделать позже. Потому что, увидев ее в этом платье, все рациональные мысли в моей голове исчезли.
Глава 11
Кларк
Глупо было нервничать.
Я имею в виду… Я надеялась заработать на жизнь тем, что буду попадать в опасные ситуации. Неоднократно. Я понимала, что нет никакой гарантии, что, надев форму, пристегнув пистолет и значок, выйдя на улицу, я вернусь домой ночью.
Это были риски, которые я взвесила и обдумала, и на которые я решила пойти.
И все же, вот она я, готовлюсь совершить свой первый по-настоящему опасный поступок, и все же я немного волновалась.
Вот почему я так много времени проводила перед зеркалом. Ну, это и тот факт, что я не умела наносить тени на глаза, так как никогда их не носила — у меня всегда была слишком большая склонность прикасаться к лицу, и моя воспитательница в детском саду, страдающая мизофобией (прим. навязчивый страх загрязнения , микробов ), не хотела бы обо мне это знать. Но даже после того, как я сделала макияж «смоки айс», с оттенком отчаяния, я все еще стояла в едва прикрытых шелковых стрингах, глядя на полузнакомое лицо в зеркале, и напоминала себе, что это то, чего я хочу , что удовлетворение от того, что я смогла опустить мужчину, которого не смог одолеть Мерфи, будет стоить всего этого.
И все же, каким-то образом, эта когтистая, неизбежная потребность доказать свою правоту вдруг почувствовалась немного глупой, пустой.
Но почему?
Потому что у меня была другая возможность проявить себя? Потому что у меня был кто-то другой, кому я могла бы доказать свою правоту?
Не из мести, а просто из желания быть достаточно хорошей, слышать похвалу о своей работе. Даже просто комментарии Барретта о глубине моих записей заставили меня стоять немного прямее.
Независимо от моего энтузиазма по поводу этого конкретного плана мести, я понимала, что есть работа, которую нужно сделать. Я привлекла к этому Барретта. Он жертвовал своим временем. Мы должны были хотя бы попытаться довести дело до конца.
— Ты справишься, — напомнила я себе, безмолвно желая, чтобы эти маленькие лепестки цветов сделали мои соски чуть менее заметными под платьем, которое не оставляло абсолютно ничего для воображения.