— Кларк охотилась за боссом, но мы нацелились на его племянника. Он был тем, кто ее поймал. Но в машине было еще двое мужчин. Я не разглядел их как следует. Но я полагаю, что это исполнители низшего ранга.
— И поэтому, вероятно, более опасны, чем сам Эмре. Что насчет него? Хочет ли он привлечь к этому свою семью? Похвастаться, что поймал кого-то, кто шпионил за организацией? Или он хочет разобраться с этим тихо, чтобы никто не узнал?
Это был хороший вопрос, то, о чем я сам не задумывался, то, что говорило о том, что у него все же больше опыта в этом деле, чем у меня.
В кои-то веки это не укололо.
Во всяком случае, все, что я чувствовал, — это благодарность за его знания, за то, что он уделил мне время. Потому что это приблизило меня к тому, чтобы найти, Кларк до того, как с ней случится что-нибудь плохое.
— Он отвечает за безопасность в их главном штабе, — сказал я ему, зная это из записей Кларк, но никогда не был более благодарен за навязчивые детали, найденные в них. — Не думаю, что он захочет, чтобы его дядя узнал о его промахе.
— Это работает в нашу пользу. Если только мы сможем добраться до нее до того, как они сделают что-нибудь непоправимое.
— Непоправимое, — повторил я, уже спеша обратно в отель, к своему ноутбуку, нуждаясь в том, чтобы как можно скорее проверить камеры.
— Мне неприятно это говорить, но мы должны надеяться, что они разбудят ее и, эм, сначала допросят.
— Сначала будут пытать ее, — уточнил я, не желая щадить его чувства. Факты были важны. Факты — вот что имело значение. Скорее всего, они собирались пытать Кларк. Мне пришлось заблокировать свои чувства по этому поводу и сосредоточиться на том, что говорил Брок. Что это было хорошо. Что это давало нам время. Чтобы я выследил ее. Чтобы Брок смог добраться до города.
— Да, сначала пытать ее. Они захотят узнать, на кого она работает. Если она умная, она сначала немного с ними повозится.
— Она умна.
Но она была новичком в этом деле.
Она бы испугалась.
Оглядываясь назад, можно сказать, что всю дорогу до клуба она нервничала. У нее были сомнения по поводу всего этого. Но она пыталась скрыть это от меня. Почему, я не был уверен.
Нервозность означала, что она не могла мыслить ясно, логически. Физическая боль в придачу к этому только еще больше затуманит ее мыслительный процесс.
Я тряхнул головой, пытаясь прогнать эти мысли. Они не принесут мне ничего хорошего.
Я даже не был уверен, что закрыл дверь машины, когда ворвался в гостиничный номер, направляясь к ступенькам, вместо того чтобы ждать лифта.
— Как скоро ты будешь здесь?
— До Филадельфии час езды. Если соблюдать скоростной режим. Я уже разогнался до девяноста, — сказал он мне, выкроив время, чтобы его не остановили. — Начинай работать над своим дерьмом. Тебе нужно сосредоточиться. Потом, когда что-нибудь найдешь, перезвони мне.
— Хорошо, — согласился я и повесил трубку.
За свою карьеру я занимался многими делами. Некоторые из них проходили под сильным давлением, на кону стояли жизни. Но никогда, никогда раньше у меня не дрожали руки, когда я пытался набрать текст на ноутбуке.
Я никогда не ошибался в написании слов, потому что мои мысли были где-то в другом месте, забыв о строке кода, которая всегда была на переднем крае моего сознания.
Я не был глупым.
Возможно, временами я немного медлил с распознаванием собственных чувств, был слишком поглощен другими вещами, не понимал непредсказуемой внутренней работы психики.
Но, в конце концов, я во всем разбирался.
Например, в том, что я был не в духе, потому что Кларк была мне небезразлична, потому что это имело личный характер, потому что я никогда не прощу себе, если с ней что-то случится.
Не только потому, что я был ответственен за нее, потому что я должен был ее прикрыть, потому что она была просто хорошим человеком, который заслуживал лучшего.
Но и потому, что я никогда не смогу видеть ее рядом. Потому что я не смогу ощутить тишину, спокойствие, которые она принесла мне со своей собственной маркой хаоса. Я никогда не смогу понять, есть ли в нашем общении что-то большее, чем работа, совместные трапезы и бесконечные ямы бесполезной информации.
Сделав глубокий вдох, я отогнал эти мысли, зная, что единственный способ помочь ей — это делать то, что у меня получается лучше всего. Сосредоточиться. На цели. На том, как ее достичь, на всех маленьких шагах на этом пути.