О риске того, что еда может быть отравлена, я подумала ни раньше ни позже после того, как отпила из чашки. Её Гертруда принесла вместе с остальной едой.
— Госпожа, простите мою смелость. Но…как же вы выжили? Я, право слово, не пойму. После такого никто и никогда...
— Гертруда, - остановила я поток её речи.
— Да? - растерянно наморщила лоб она.
— Я не знаю, - по сути и не соврала я. – Если бы знала, как мне удалось выжить, тебе бы рассказала первой.
Мои слова польстили Гертруде. Её лицо посветлело, а губы расплылись в улыбке. Взяв с подноса нож и вилку, без моей на то просьбы, женщина стала нарезать для меня яичницу.
— Спасибо, - поблагодарила Гертруду я, и, взяв другую вилку, принялась за еду.
А служанка же, отложив свои приборы обратно на поднос, зачастила:
— Госпожа, я уже приготовила ваши вещи. Можем отправляться в "САНРАЙЗ" хоть сейчас. Но, если вы ещё не оправились, с этим надо повременить. Лэрд ректор великодушно позволил вам ещё пару дней побыть в лазарете.
— М-гм, - угукнула я, впервые обращая внимание на лазарет.
Он больше походил на дорогой номер в гостинице.
И, что странно, ни одного лекаря(или как они тут называются)поблизости я до сих пор не заметила.
Видимо, когда тот блондин, он же ректор академии, проверял меня, сказал всем "докторам", что я полностью выздоровела. Вот и не беспокоит меня никто. Или...
— Госпожа! Госпожа?
— Да? - я сморгнула и осознала себя с так и недонесённой до рта вилкой.
— Ты что-то сказала? Извини, задумалась, - повинилась я.
— Я спросила: "Мне вызвать карту?".
— Зачем?
— Чтобы доехать до академии, конечно же. Или вы хотите пешком прогуляться? Идти, ясное дело, будет не так долго. Но не думаю, что это необходимо… - опять начала без устали тараторить служанка.
Я поморщилась и отправила в рот очередной кусочек глазуньи. Ей-богу, с ума сойду от такого количества болтовни.
Что мне делать дальше?
Ума не приложу.
Отлёживаться в кровати или бросится в гущу событий, и начать обучение уже с завтрашнего дня?
— Ох, госпожа, совсем я заболталась. А о самом главном-то попросить забыла, - громко выпалила Гертруда, и этим выдернула меня из размышлений.
— Говори-говори, я слушаю.
— Может быть, вы всё же передумаете насчёт брака? Зачем вам сдался этот смесок? - Гертруда скорчила брезгливую гримасу. – Хатьфу просто. Пусть и красив, это бесспорно. Богат... Но, госпожа, - позвала меня Гертруда и потянула за рукав платья, как маленький ребёнок.
— На отборе вас ждут во сто крат лучше него. Пока не поздно, одумайтесь, да бросьте вы его. После объявления о помолвке, назад уже дороги не будет.
— О ком ты говоришь-то? Не понимаю.
— Так о господине Эльрихе.
— О ком? - не сразу вспомнила я.
— Вы его видели, когда очнулись, госпожа, - опять схватилась за меня Гертруда. – Так вы его не помните? Память о нём отшибло?
Не зная как правильно ответить, я промолчала.
— Ты права, - с осторожностью проговорила я. – Не помню его совсем. Вот ты сказала в начале о нём, а я и не поняла о ком ты.
— Госпожа, так это же прекрасно. Слава Пресветлой, - обрадовался служанка.
Наверное, если бы не я, она бы и в пляс пустилась, и ничего бы её не остановило.
— Что прекрасного? Ты говорила он смесок? Кто?
— Госпожа, как же-ж вы и такое забыли?
— Да, забыла, - подтвердила я. – Не объяснишь поподробнее кто такие "смески"?
— Объясню, конечно...объясню... Ох... Смеском быть - "проклятье" ещё хуже чем то, которые в вас та гадина бросила. Смески рождаются у родителей разной расы. Господин Эльрих может иметь детей лишь при определённых условиях, а…близость с ним, - Гертруда замялась.
— Говори. На самом интересном замолчала, - поторопила я, кусая местный хлеб с приятным запахом трав.
"Х-м-м. Неплохо.", - Вынесла я мысленно вердикт.
"Внутри похоже ещё сыр положили...".
— Близость с ним доставляет женщине огромную боль. Считайте господин, как служитель храма Пресветлой. Сила-то в нём есть и немалая. Такой любой позавидует. А вот возможности её приумножить - никакой.
— В каком смысле боль? Разве у него…к-хм, к-хм, такой большой?
— Что "большой"? - глупо переспросила Гертруда, а я еле сдержалась, чтобы не треснуть себя по лбу.
— Забудь, - так и не поняв как поаккуратней выразиться, произнесла я. – Давай лучше собираться в академию. Поедем сегодня, - решила я, и, отставив поднос, поднялась с больничной койки.
"Всё равно перед смертью не надышишься. Когда-то мне придётся начать обучение.", - Подумала я.
Собираться пришлось недолго. Гертруда помогла мне сменить, как оказалось ученическое платье, на дорожный костюм, и на этом мои сборы закончились.