- Да не дергай ты своими плечами все время, - всполошилась Кейтлин и бросила свое блюдо на стол, - я знаю все про свою клиентку! А значит, я знаю, что за персонаж ты, ведь она пожелала именно тебя! Я изучила тебя, чтобы ты, ни дай бог, не испортил карьеру прекрасному таланту. Ты понимаешь о чем я?
- Да, - искренне заверил я, - я и не собирался что-то портить Кристине.
- Вчера еще ты рвался на съемки в ее фильм, - заявила Кейт.
- Правда? – я не помнил об этом.
- Правда! – фыркнула Кейтлин в ответ, - и я знаю, что ты никто, но вот что я тебе скажу, - она, прищурившись, впилась взглядом в мои глаза. – Джошуа устроит тебе какую-нибудь незначительную роль, но в другом фильме или шоу. Когда Кристина отправится на Самуи для съемок, ты не посмеешь даже заикнуться о съемках в ее сценах, потому что это ее сцены и ее роль, где она может изображать поцелуи, страсть, секс, да хоть живой минет, если будет угодно режиссеру!
- Ну ладно, - я, не желая перечить ей, искренне соглашался, но уточнил, - а что такое живой минет?
- Не придирайся! И еще одно, - Кейт помедлила немного, - моя работа – знать все, что делает Кристина и не дать ее неблагорассудным выходкам попасть в прессу. Я съем тебя за завтраком, если ты сделаешь шаг в ненужном направлении, ведь сейчас ее неблагорассудство это ты.
- Хорошо Кейт, - я искренне соглашался с ней, хоть и не считая себя неблагорассудным.
- Ты точно правильно перевел на русский Неблагорассудство, потому что я тебя проверяла? – спросила Кейтлин.
- Не парься, я все понимаю.
- Поэтому-то я и парюсь, - она закурила сигарету, - вчера ты уверял, что каждое второе слово на английском тебе не понятно.
- Я и сам удивлен своей разговорчивости, - заверил я.
- Хорошо, Антон, - она произнесла мое имя максимально по-русски и, затянувшись сигаретой, двинулась к выходу, - надеюсь, ты все понял в нашей беседе и будешь для Кристины хорошим русским мальчиком.
- Думаю, что так.
- Твоя одежда, - продолжила она, - вернется из прачечной примерно через час. Хоть это и забота Джесики, но я сделала это для тебя, так что прими мою заботу как жест вежливости.
- Ты само воплощение заботливости, - заверил я.
- Вчера ты не знал этих слов, Антон, - сказала она, уходя и оставляя за собой шлейф сигаретного дыма.
- Это плохо? – парировал я.
- Это мне не понятно и от этого я злюсь, но я разберусь, - заключила она и захлопнула дверь за собой.
Вот я снова один, наедине со своими мыслями и впечатлениями. Может выпить спиртного с барной стойки, цену которому я даже не могу себе представить? Я взял мобильник, по привычке намереваясь проверить мессенджеры и, следуя новой традиции, записать мысли. Сообщений нет. Ну и ладно, ведь я уже послал брату краткое изложение того, что со мной приключилось. Значит и новая традиция подождет.
В свойственной мне манере, я принялся оценивать свое положение. Я игрушка кинозвезды – это раз. Я расходный материал в глазах ее свиты – это два. Я изменил своей девушке, которая ждет меня на родине – это три. Я долго копался в голове, ища что-то еще, но третий пункт то и дело сбивал меня с толку. Но, что напротив? Я в роскошной обстановке – первое. У меня интрижка с кинозвездой – второе. У меня доступ к тому, чего я сам себе никогда не мог позволить – третье. Мне, если не облажаюсь, сулит поездка на тропический остров в роли спутника знаменитости – четвертое! Постепенно, загибая пальцы, я понимал, что плюсов в сложившейся ситуации куда больше, пусть и я сам обозначил их положительность. Тут я вспомнил про хорошо и плохо, которое недавно терзало меня, и отчетливо понял, что здесь совсем другие ставки и куда более запутанные аргументы, чем в стишке большевистского поэта. Вывод напросился сам – надо брать от ситуации все, и все это хорошо.
Одно только не давало покоя, а именно мое знание английского языка. Я, насколько себя знаю, могу распознавать английскую речь лучше, чем использовать ее в своих репликах, при этом словарный запас всегда подводил меня. Но то как я отчетливо воспринимал все те эксцентричные диалоги, что предстали передо мной этим утром, и то как внятно изъяснялся я сам, представлялось для меня загадкой. Что такого произошло в моем мозгу за полтора суток, что я использую английскую речь так, словно это мой родной русский язык?
Прошло минут тридцать, пока я занимался самотерзанием и поглядывал на спиртное, не решаясь притронуться к нему. Я пошел в туалет и, как только я начал справлять маленькую нужду, в дверь снова начал доноситься настойчивый стук. Я не мог остановиться, что меня смущало, ведь входная дверь того и гляди готова была поддаться назойливому настукиванию. Открыв, я увидел очередную красотку, с моей одеждой на вешалке в руках.