- Наивный Теренс, ты всё еще полагаешь, что кому-то нужен? – Закончив смеяться, заговорила женщина. Она подошла очень близко к связанному шефу полиции, настолько, что он чувствовал её горячее дыхание на своей шее. – Или тебе привычнее, когда тебя называют Ларри? Нравится новая жизнь. Ты в ней хороший, тебя все любят.
Вкрадчивый голос Фортуны, которую шеф полиции назвал Джинджер, оплетал голову, проникая в ухо и щекоча, как тонкая шипящая змейка. Длинные твердые ногти её скользили по его подбородку, касались мочки уха, нижней части щеки. От каждого нажима Ларри Нильсон вздрагивал, ощущая искорки тока, проникающие под кожу. А женщина продолжала, описывая вокруг него круг за кругом, не отрывая кончики ногтей от его лица, приближая и отдаляя своё лицо от его.
- Ты слишком сладко жил, Теренс…
- Ларри! – Прокричал, по ощущениям - прямо в лицо своему оппоненту шеф полиции Фоксфилда. – Моё имя Ларри Нильсон!
Звонкий хлопок пощечины прервал его тираду. Джинджер зацепила лицо ногтями, и из свежих царапин засочилась кровь. Теплые капли стекали на шею и плечо, а ткань футболки, по мере того, как пропитывалась – прилипала к коже.
- Не смей мне указывать, как тебя называть! Ты, долбаный кусок дерьма, который чего-то добился только благодаря нам! Где бы ты был, если бы не мои деньги? Ты возомнил из себя вершителя судеб! А мы сидим в безвестье, тишине и темноте, ожидая подачки от такого дерьма как ты!
- Вы просто шайка сумасшедших ублюдков! – Ларри-Теренс не остался в долгу на оскорбления, - Я давал вам убивать людей в моем городе, утолять ваши безумные желания, а потом прикрывал во всем! А твои чертовы деньги были разумной платой за молчание и новые жизни! Мы с вами об этом и договаривались, если не помнишь!
- Время прошло, Теренс. – Фортуна положила руку ему на затылок и пальцами начала развязывать повязку, закрывающую обзор. – Твоё. Время. Прошло. Ты и так был самым слабым из нас, морально неустойчивым, - еще один голос хихикнул где-то чуть в стороне. – А власть, вдобавок, разложила тебя. Ты начал думать о том, что сам можешь выбирать, кто же следующий. И вот, твоя мысль уже охватывает новый круг твоего общения, твоих новых друзей.
- Они мне… - Начал-было Ларри, но женщина отдернула его голову назад, перебив дыхание.
- Я говорю! – Приказным тоном сообщила она, после чего сделала свой голос обратно пренебрежительным, но в то же время елейным – Так вот, Теренс. Ты в какой-то момент решил, что вместо запуска цепи и слепого жребия, того самого естественного отбора, можешь самостоятельно выбирать, да еще и кого! Сильных этого города! Покуситься на столпы!
- Срать на них! Я и есть сила этого города! – В рычащий голос Ларри вплелись сумасшедшие нотки.
- Нет, Теренс. – Женщина упорно называла шефа полиции другим именем. – Мы. Мы были силой этого города, но ты сделал нас слабыми. Пришла пора вернуть всё на круги своя.
Повязка с глаз шефа полиции, наконец, поддалась длинным пальцам Фортуны, и, с тихим шорохом съехала по груди ему на колени. Перед ним стояло четверо: Джинджер, она же Фортуна, разнополые близнецы Лаки и Локи и темноволосый растрепанный мужчина с огромными руками. Низко нависающий арочный потолок был не знаком шефу полиции, а дальняя стена скрывалась в кромешной темноте.
- Корвус? – Ларри Нильсон не сдержал своего удивления.
- Для всех – да. Как и ты для всех, кроме избранных – Ларри Нильсон, шеф полиции Фоксфилда, почетный гражданин и друг мэра. – Прерывистый голос прораба был пропитан презрением и даже толикой ненависти. Ноздри его тонкого носа раздувались, а взгляд был испепеляющим. – Джинджер права, говоря о том, что ты зажрался, Теренс. Ты даже не вспомнил меня! Ха-ха! – скрипуче рассмеялся вороноподобный Лиам Корвус.
Какая-то далекая искорка надежно спрятанных воспоминаний мелькнула у Ларри, но не поддалась его напору. Была же причина, по которой он избавился от этих воспоминаний. Но это всё было в какой-то другой, не его, жизни. Ларри Нильсон, шеф полиции Фоксфилда не знает ничего об этом человеке, кроме того, что это прораб Лиам Корвус.
- Пора! – Повернувшись к близнецам, торжественно произнесла Джинджер-Фортуна.
- Сюрприз для Теренса Джонса! – в один голос произнесли близнецы, в глазах обоих не было и доли разума, плескалось сплошное азартное безумие.