Миллер пропустил намек мимо ушей, тем не менее, принял к сведению – вдруг пригодится. Сходил к машине, принес вещи в номер и, первым делом, осмотрел окно, проверил насколько верно оценил вид и контроль территории из него. Убедившись, что всё даже несколько лучше, чем он предполагал, сходил вниз, вытащил из трещащего аппарата пару сэндвичей и пару банок «Пепси». Вернувшись в номер, заглотил оба сэндвича, запил одной банкой газировки и умиротворенно засопел, сидя в кресле, не раздеваясь и даже не выключив свет. Сбив режим сна, Миллер долго восстанавливался.
Весь следующий день Миллер посвятил разбору привезенных с собой материалов, обустраивая своё рабочее место. Стена, которую не видно было ни от окна, ни из двери, если не заходить в помещение – стала его демонстрационной доской. В центр стены им была помещена фотография бывшего шефа полиции Ларри Нильсона, на которой маркером было написано «Авто?». Слева на стену тремя стройными рядами разместились выдержки из дел с надписями: «Чета Уиллисов» - первый ряд, «Уиллис мл.», «Корбетт», «Блэк Бивет???», «Джо Джонсон», «Строитель» - второй ряд, и «Вышибала», «Т.Мэйсон», «Элизабет» - составляли третий ряд. Оглядев свое творение, как скульптор осматривает изваяние – Миллер удовлетворенно кивнул. Ему предстояло раскопать всю информацию по этим делам, прежде чем соединять эпизоды между собой.
Ближе к вечеру Миллер набрал номер явочной квартиры в Литл-Рок, где должен быть связной.
- Привет, Брюс! – бодрый голос связного приветствовал агента Миллера.
- Привет. Слушай и не перебивай. Мне необходимо раздобыть новый адрес Уиллисов. Бартоломью – 1939 года рождения и Марджери – 1943 года. Жили ранее по адресу: Фоксфилд, Ривер-Авеню, 17. Якобы уехали к океану, оставив всё сыну. Как найдете – нужно отправить агента для проверки. Держите меня в курсе по этому номеру.
Не попрощавшись, Миллер положил трубку. Сеанс связи по открытым источникам должен быть не более минуты, и специальный агент едва уложился в этот срок. Следующим этапом надо было пройтись по местным барам, пособирать сплетни. Эту часть работы Брюс Миллер очень любил.
****
Брюс Миллер сидел на высоком барном стуле и, подперев щеки руками, наблюдал, как покачиваются облаченные в светлые джинсы ягодицы девушки-бармена, старательно натирающей очередную порцию бокалов. Перед ним – между упертыми в стойку локтями – стоял толстостенный бокал, в котором лежал внушительный кусок льда, а на дне золотистым отливали последние капли виски. Миллер кашлянул, привлекая внимание бармена. Та обернулась с вопросительным взглядом. На прицепленном к клетчатой форменной рубашке бейдже Миллер прочитал, что девушку зовут Саманта.
- Саманта, будьте добры, повторите двойной виски. – Миллер добавил в голос южный акцент, чтоб впоследствии его сложней было опознать.
- Секунду, сэр. – Девушка достала из-под стойки темно-зеленую бутылку из которой щедро плеснула в стакан.
- Спасибо. А позволите вас отвлечь парой вопросов? – Миллер старался быть галантным, потому что, будучи барменом, Саманта наверняка отшивала не один десяток ухажёров за вечер.
- Ну, можно попробовать. – Глаза её сузились, видно было, как заклокотал в них огонь.
- Я в городе буквально день, ищу своего старого приятеля. – Миллер постарался сделать голос максимально умиротворяющим, он понимал, что иначе разговора не состоится. – Говорят он стал какой-то важной шишкой!
- А как зовут вашего приятеля? – Саманта задала резонный вопрос, но по глазам еще было видно, насколько она насторожена.
- Ах, да, конечно! Ларри Нильсон! Мы в школе называли его Нили-негритенок. – Миллер расплылся в улыбке, и, как будто вспоминая то чудесное время – закатил глаза. Уловка удалась.
- Сочувствую, сэр, но шеф полиции Нильсон погиб несколько месяцев назад. – Девушка растаяла, в голосе чувствовалось искреннее сочувствие.
- Как это произошло? – Миллер изображал человека, стоически переносящего новость о гибели близкого друга. Добавил вполголоса, но так, чтоб собеседница его слышала – И дослужился до шефа полиции, погляди-ка.