- Говорят, что он пьяным сел за руль, и за городом не справился с управлением. Ему дорожным знаком полностью отрезало голову, а машина выгорела дотла. – Саманта явно любила посплетничать, потому что тон её становился заговорщицким и к окончанию фразы упал почти до шепота. – Но это всего лишь официальная версия, у нас мало кто этому верит.
- А что на самом деле произошло? – Миллер почувствовал, что наткнулся на хороший канал информации, когда ему в бок уперся чей-то локоть. Бесцеремонный сухой старик, похожий на обтянутый коричневой кожей скелет, смотрел в упор на Миллера. Голос соответствовал внешнему виду старика, был летящим, но сухим и скрипучим. Такой бывает, если пару часов не пить под палящим солнцем, и сказать надо какую-то длинную фразу.
- Это всё парни Корбетта. – Встрял в разговор старик, и, подняв пустой стакан, добавил. – Нальешь, а я тебе всё расскажу.
Миллер улыбнулся Саманте, попросил у неё остатки бутылки и положил купюру на стойку. Девушка потянулось-было отсчитать сдачу, но Миллер, продолжая улыбаться, отрицательно помотал головой, сгреб в охапку бутылку и старика и переместился за столик в угол. Налил по полстакана и в ожидании, когда содержимое одного из стаканов исчезнет внутри высушенного годами организма, рассматривал своего нового собеседника. На вид ему было больше семидесяти лет, короткие седые волосы покрывали всю голову, без видимых залысин, угловатые плечи переходили в рельефные, словно сплетенные из множества нитей, предплечья и заканчивались не распрямляющимися до конца узловатыми пальцами. Лицо было обветренным, или имело природный красноватый оттенок, этого Миллер не смог понять. Глубоко посаженные глаза серого цвета, нос с небольшой горбинкой и слегка распластанные губы, сообщавшие о том, что во рту практически нет зубов, дополняли портрет незнакомца.
- Ну? – поторопил его Миллер, отвлекая от созерцания содержимого стакана.
- Ах, да. – Немного белесые, серые глаза старика как будто физически вцепились в лицо специального агента. Говорить при этом старик начал издалека. – Меня зовут Лоло, и в этом городе я живу шестьдесят лет. Сбежал из табора к будущей жене, так и пустил здесь корни. Странно для цыгана, да, не ожидал такого?
Скрипучий смех старика заставил Миллера поежиться от пронизывающего неуютного холода, появившегося невесть откуда. Старик тем временем продолжил.
- Всегда спокойно было, тихий городишко, размеренная жизнь. Конечно, ненормальных везде хватало, но тут их было совсем немного. Где-то кто-то подрался, где-то кого-то подстрелили, всегда и везде так. Однажды исчезли Уиллисы. Никто не придал этому значения, хотя старый Лоло пытался сказать, что их убили или, как минимум – похитили. Уговорил жену написать заявление. Она написала, а потом как вернулась из полиции – сильно на меня ругалась.
- За что? – Миллер заполнил паузу, пока Лоло делал большой глоток виски.
- Да над ней посмеялись там, рассказали, что кто-то слышал, что достал их сынок, и они, собрав манатки, учесали куда-то на берег океана. Но ведь ничего никому не сказали! – Повышением тона Лоло привлек внимание сидевших за соседним столом парня с девушкой, быстро потерявших интерес к старой пьянице. – А я думаю, что это сынок их укокошил, а Ларри Нильсон, о котором ты спрашивал – был в доле. Только и всего.
Миллер крепко задумался, откуда у цыгана такие мысли, ведь это была одна из версий, которую надо было отработать. И вот теперь она находит подтверждение.
- А сам этот Томми Уиллис был в банде у Джима Корбетта. – Знакомые по изученным делам имена потоком лились в речи старого цыгана с забавным именем Лоло, заставляя Миллера напряженно слушать и не упускать ни единого слова. – Иначе откуда у него бы появился красный «Мустанг» и всё остальное? Вот из-за денег Корбетт его и хлопнул. Малыш Томми пикнуть не успел, как этот Джим перерезал ему глотку и отправил к праотцам.
- Так там по показаниям свидетелей был какой-то мотоциклист. – Произнес Миллер в паузе речи Лоло, и спохватился, поняв, что сболтнул лишнего. Старик исподлобья стрельнул глазами, но голосом себя не выдал.
- Правильно. А откуда, думаешь, этот мотоциклист знал, что парнишки там будут сидеть? Навели его, чтобы он. – Лоло не договорил до конца, а характерным жестом провел от уха до уха ногтем большого пальца.
- Ну если так, то почему Корбетт совершил самоубийство? Что скажешь, Лоло?