Женщина представилась как Фортуна, и сказала следовать за ней. Мы зашли в очень большую комнату, где стояло четыре ящика на красивых резных столиках, какие обычно у фокусников в цирке. Фортуна предложила выбрать один из ящиков, но предупредила, что этот выбор навсегда изменит мою судьбу. Я собрался с мыслями, выбрал ящик, и, весь вспотев и дрожа от страха, засунул в него руку. Внутри был конверт, чуть меньше того, что у тебя на пассажирском сиденье, в нем лежал лист бумаги с надписью: «Год счастья».
Дальше я потерял сознание, а очнулся от того, что на меня полилась вода из системы полива газона у моего дома. Я зашел домой, но родителей не было, на столе была записка «Мы уехали». С тех пор я их не видел. Зато мой банковский счет регулярно пополнялся на круглые суммы, благодаря которым я мог позволить себе ни в чем не отказывать.»
Джим слушал очень внимательно, и по ходу повествования возникло несколько вопросов, которые не терпелось задать. Он сделал это, как только Томми остановился и приложился к стакану с чаем, громко делая большие глотки.
- Слушай, Томми, - Джим дождался, когда тот закончит пить и вытирать губы, - А что с родителями? Ты искал их?
- А зачем? Если они уехали, значит так посчитали нужным. Наверняка они греют свои косточки где-нибудь во Флориде, в компании таких же старперов. – Ответ очень удивил Джима, но тот не стал подавать виду, странностей в рассказе товарища было очень много.
- И от них не было никаких известий? Тебе не кажется это странным?
- Послушай, приятель. Если ты меня в чем-то подозреваешь, то я тебе могу сказать, что шериф из тебя хреновый. Если я говорю, что мои старики где-то отдыхают, то так и есть. Если бы с ними что-то случилось, я бы обязательно об этом узнал. – Томми нервно закусил губу, на лбу заиграла жилка. – Давай сменим тему, хорошо?
- Да, конечно. – Джим постарался сделать умиротворяющий голос, чтоб снизить градус разговора. – Скажи мне, что это за дом, что за адрес был на бумажке, которую тебе дал перед смертью мистер Биветт?
- Вот этого не могу, приятель. Это был пункт, о котором меня предупредила Фортуна.
- Значит ты просто сказочник, Томми, и никакого дома не существует! – Джим вспылил, полагая, что друг просто навешал ему лапши на уши. – Я сижу тут, с тобой, слушаю как мой друг стал успешным, а он мне травит байки! Ну ты, конечно, и чудила! Сразу бы сказал мне: «Иди к чёрту, Джим, даже по старой дружбе ни шиша тебе не скажу», и это было бы честно.
- Эй-эй, приятель Джим, не кипятись. Я на полном серьезе тебе говорю. Я не могу тебе этого сказать, иначе договор аннулируется. – Томми заглядывал ему в глаза, пытаясь быть максимально серьезным. – Немного подожди, и я тебе скажу, обещаю.
- Немного это сколько?
- Сегодня последний день договора. Ровно год назад, в этот самый день, я зашел в дом Фортуны. Я и появился в Фоксфилде лишь потому, что хотел узнать о том, что же дальше.
От разговора их отвлек треск кроссового мотоцикла, раздающийся где-то совсем недалеко. Наверняка кто-то из школьников решил покататься по парку и попугать редких прохожих. Они одновременно повернули головы в сторону звука, как мотоцикл, с треском ломая кусты, выехал из-за дерева. Байкер был одет в черную с ног до головы кожаную сбрую, на голове – непрозрачный черный шлем. С громким звуком мотоцикл устремился в сторону сидящих Джима и Томми и, проехав буквально в полуметре от них, поднимая пыль, поехал дальше. Томми как-то странно дернулся назад, из его рук вывалился стакан, расплескав по горячей земле остатки содержимого. Голова запрокинулась, обнажая ярко-алую плоть, из расширяющейся раны мощными пульсациями потекла кровь, забрызгивая лавку, Джима, стакан в его руках и окружающую их серо-желтую землю. Тело Томми, утаскиваемое почти отделившейся головой, завалилось назад.
Джим в панике бросил стакан на землю и вскочил на ноги. Прислушался: не возвращается ли этот черный мотоциклист – звуков не было. Взгляд упал на карман Томми, к которому тот пытался тянуться, раздираемый предсмертной агонией. Оттуда выглядывал край вырванного откуда-то листа бумаги. Брать или не брать? Может, дождаться полиции, они-то точно должны разобраться с этим. А что они сделают? Ничего. А вдруг на этом листке что-то действительно, для него – Джима, важное. Оглядевшись, присел перед телом, собрался с духом, и, схватив выуженную бумажку, засунул её в свой карман. Всё потом, сейчас срочно вызывать копов, только добраться до телефона.