Миллер был одержим идеей быстрее добраться до дома Уиллисов и, наконец, закрыть этот вопрос, а потому не замечал, как параллельным курсом – по другому кварталу – двигался светло-голубой «Фольксваген Жук», за рулем которого сидела блондинка в больших, на пол-лица, солнцезащитных очках-авиаторах. Проезжая перекрестки, она поворачивала голову в сторону улицы, по которой бежал Миллер, чтоб убедиться в правильности своего направления. Во время проезда одного из перекрестков в неё едва не врезался пикап, перед которым «Фольксваген» выскочил, словно черт из табакерки.
Раздавшийся совсем рядом визг шин отвлек Миллера от монотонности бега, и, повернув голову, агент увидел лишь застывший в центре соседнего перекрестка пикап. Машина тронулась, и Миллер, успокоенный отсутствием пострадавших, продолжил свой путь.
Чем дальше агент удалялся от места празднования, тем грязнее были улицы. Нельзя было сказать, что они завалены мусором, словно опасные кварталы в латинских и черных районах, скорее присутствовал налет неухоженности: под ногами, то и дело, хрустели упавшие листья, собирающиеся в кучки у водостоков; лужи грязной воды возникали то тут, то там, согнанные с подъездов к домам. Чувствовалось отношение жителей этих районов к городу: если кто-то что-то должен, то это город – им, а не наоборот. В череде таких кварталов стоял дом Уиллисов, до которого Миллеру было рукой подать.
Каково же было его разочарование, когда, приблизившись к углу улицы, с которого можно было разглядеть серые от облезлой краски стены, Миллер увидел тот самый «Жук» с номерами, принадлежащими другой машине. Агент разглядел и мокрый след от шин, а это означало, что машина подъехала совсем недавно. Вопрос в том, надолго ли. Миллер занял позицию для наблюдения, прислонившись к стволу раскидистого, и еще не потерявшего свою листву, дерева на противоположной от дома стороне улицы. Время потянулось в несколько раз медленнее.
2.9
Два часа спустя – а по ощущениям прошло минимум пять-шесть часов – Миллер шел бодрым шагом в сторону центра города - туда, где была припаркована его машина. За время наблюдения он не заметил в доме никакого движения, однако рисковать с проникновением в присутствие хозяев не стал. Немного позже он вернется, и хотелось бы, чтоб дома никого в это время не было. В противном случае ему придется запрашивать ордер, а для этого составлять целую цепочку событий и подозрений, их связывающих, для максимальной убедительности. Миллер ненавидел эту часть своей работы, представляющую из себя бюрократическую волокиту в самом неприятном её виде, поэтому старался обходиться без неё.
Людей вокруг становилось всё больше – Миллер вернулся в район празднования дня города, снова погрузившись в оранжево-звездно-полосатую атмосферу, сдобренную гвалтом разговоров, шумом музыки и смехом. Внимание агента привлек припаркованный у обочины старенький «Плимут Релиант». По-видимому, кто-то недавно прошел мимо автомобиля с коляской, и оставил тонкий след темно-красного цвета, вероятно масла, вытекшего из-под машины. Водитель, положив голову на сложенные на руле руки, судя по всему, беспечно спал.
Агент подошел к машине и постучал в боковое стекло. Спящий внутри человек даже не пошевелился. Миллер постучал еще раз, уже сильнее и настойчивее. Та же реакция – полное её отсутствие. Какое-то несоответствие свербило в голове и не давало покоя. Разве не должно такое количество вытекшего масла создавать нефтяное амбре в радиусе нескольких метров от машины? Миллер принюхался, но ничего, кроме сладковато-металлического запаха не почувствовал. Он опустил глаза и обратил внимание, что нечто, принятое им за масло вытекало в щель под дверью. Миллер постучал еще раз и, снова не получив никакой реакции, дернул ручку. Дверь распахнулась, и, заваливаясь набок, из машины начал вываливаться сидевший за рулем человек. Светлые джинсовые штаны его были пропитаны красным, и Миллер, наконец, понял причину отсутствия запаха нефти и присутствия запаха металла: это была лужа крови.
Миллер подхватил едва не вывалившегося на асфальт парня: лицо убитого было белого цвета, без единой капли крови, и при этом не выражало никаких эмоций, казалось, что он умер во сне, спокойно и непринужденно. Из зажатого кулака торчал уголок отдаленно знакомой бумажки. Подняв тело обратно на сиденье, Миллер с усилием разжал кулак парня и вытащил из него блокнотный лист с едва заметной цифрой «4» с одной стороны и адресом – с другой.