Стоило снова уснуть, как ему приснился мотоциклист во всем черном. Он разбил окно в машине и украл конверт, который надо было отвезти по заданию мистера Мэйсона. Для Джима этот конверт почему-то был крайне важен, и ему пришлось бежать за мотоциклистом. Тот остановился на холме, на фоне гигантской светящейся луны, снял шлем, а под ним оказалась голова его босса, которая отделилась от шеи, упала и покатилась, сопровождаемая сумасшедшим хохотом. Джим закричал и проснулся. Уже начинало светать, и уснуть нормально не получилось – дремал и просыпался до самого будильника.
Первым делом Джим решил – сегодня на работу он не едет. Пусть, если что, Мэйсон сам решает свои дела. Да и в целом, состояние парня не располагало к тому, чтобы кого-либо видеть сегодня. Гудящая голова наполнялась мыслями, и как будто физически становилась больше, мешая двигаться. Следом надо было что-то съесть, и Джим не стал откладывать это дело в долгий ящик, быстро подкрепившись. Посмотреть записку и отложить визитку копа.
Стоп! Где вчерашняя одежда? В панике Джим кинулся в сторону подвала, где стояла стиральная машина, по пути молясь всем, кто только существует, чтобы мать не постирала его вещи. С чувством гигантского облегчения он обнаружил свои джинсы в корзине с бельем, бумажки тоже были на своих местах. На слегка забрызганном кровью обрывке блокнотного листа каллиграфическим почерком был выведен адрес. С обратной стороны теми же чернилами и, судя по всему, той же рукой была выведена цифра четыре. Джим вспомнил историю, рассказанную Томми, и наличие цифры его не удивило. Но, почему именно четыре, и какие варианты в других ящиках?
- Бедный Томми, он был славным малым. – Джим вслух произнес это, даже толком не удивившись. Ему по-человечески было жаль его, но очень хотелось разобраться в причинах его смерти и найти виновных. Он неожиданно вернулся в жизнь Джима, перевернул её с ног на голову и умер крайне загадочной смертью.
Размышляя о несправедливости всего происходящего в жизни, Джим оделся, вышел из дома и уселся в машину, вставив в зубы свою неизменную сигарету. Пока он открывал окно в машине, дым заволок салон и начал щипать глаза, немного отвлекая от раздумий. Пора было ехать, разобраться что к чему, только по пути надо бы заскочить в пару мест. «Датсан» с трудом завелся, мотор чихал, постукивал, но всё же еще работал. Перед тем как тронуться, Джим бросил взгляд на пассажирское сиденье – там лежал вчерашний конверт с выдавленными на нем буквами «М.Ф.». Из-за того, что машина большую часть вчерашнего дня простояла с открытыми окнами, конверт покрылся небольшим слоем нанесенной пыли.
- К черту, - пробормотал Джим, и, схватив конверт, кинул его в глубину машины, за заднее сиденье.
Первым местом, куда ему хотелось заехать, была закусочная, где работала официанткой Лиза – его девушка. Вчера им так и не удалось встретиться, Джим просто хотел увидеть её. Его беспокоило, что она не позвонила ему, не встретила после полиции. Заехав на стоянку, он припарковал машину так, чтобы видеть большой стеклянный фасад, за которым от стола к столу перемещалась Лиза, держа в руках полупустой кофейник. Иногда она останавливалась у какого-нибудь столика, подливала кофе, перекидывалась парой беззвучных фраз и, белозубо улыбаясь, шла дальше. Вспоминая странного и страшного мотоциклиста, Джим покрутил головой, высунувшись из открытого окна, и, убедившись в безопасности, вышел и пошел ко входу. Лиза сквозь стекло увидела его, но не подала виду и продолжила заниматься своими делами.
Джима увидела сменщица Лизы, он даже не помнил её имени, то ли Лаура, то ли Стефани. Она кивнула ему, поздоровавшись, и, схватив с барной стойки полный кофейник, пошла сменить Лизу в зале. Лиза жестом показала Джиму в сторону задней двери заведения, и тот понял, что она будет ждать его там. Спустя минуту он наблюдал, как она медленно спускается по грязным ступенькам, на одной из которых гордо восседал, еле ворочая по сторонам наглой мордой, толстый кот. Джим попытался обнять свою девушку, но та неожиданно отстранилась от него.
- Эй, детка, всё хорошо? – озабоченно поинтересовался Джим. В её глазах он видел печаль, но не понимал причины.
- Нет, Джим, всё не хорошо. Всё очень плохо. – Голос её был грустным, а вид поникшим.
- Что случилось, Лиза? Ты же знаешь, я не понимаю намеков. Говори прямо.