Истошный женский вопль прервал созерцание Миллером вновь попавшей в руки бумажки.
- Убийца!
Женщина в бежевом, в крупную клетку, сарафане спрятала за спину схватившегося за подол мальчугана четырех-пяти лет. Ребенок не осознавал происходящее и смотрел из-за своей заботливой мамаши, моргая большими голубыми глазами и почесывая сбитую коленку. Её крик подхватили какие-то отдаленные голоса, и спустя несколько секунд машину с Миллером и окровавленным телом окружил уже добрый десяток человек. Количество зевак и неравнодушных увеличивалось с каждой секундой.
- Вызывайте полицию и коронеров, чего столпились? – Миллер рыкнул в толпу, его призыву никто не последовал.
- Стой где стоишь, придурок! – тонкий голос пробивался откуда-то из задних рядов, приближаясь к Миллеру. Из толпы вынырнул высокий сухопарый парень, лет двадцати на вид. На глаза его была надвинута бейсболка с вышитой на ней лисой. – Всех, кого надо, уже вызвали.
- Отлично. – Успокоенно ответил Миллер. – Теперь попрошу никого не подходить.
- Ты чего тут раскудахтался, петушок? – По-бычьи наклонив голову, сухопарый пошел на Миллера, коротко бросив кому-то по пути. – Держите его.
Из толпы выскочило еще несколько молодчиков и клином двинули в сторону специального агента. Перед Миллером неожиданно возник выбор: целостность лицевых и других костей или инкогнито. Агент сделал выбор в пользу первого: из внутреннего кармана он выудил удостоверение.
- Федеральное Бюро Расследований! Специальный агент Миллер! – Подняв удостоверение над головой, агент крутился вокруг собственной оси.
Действие это не возымело никакого эффекта, и перспектива почувствовать прикосновение асфальта к лицу замаячила крайне близко. Миллер этого не хотел, а потому привел в исполнение своё право применить оружие в случае угрозы здоровью и жизни. Всё еще держа удостоверение над головой, второй рукой он достал пистолет из подплечной кобуры и выстрелил в воздух.
Прижавшись загорелым плечом к кирпичной стене под полосатым навесом магазина, Лоло вздрогнул от прозвучавшего хлопка. Лицо его, и без того испещренное морщинами, сложилось в гармошку от довольной улыбки: только что старый цыган убедился в непогрешимости своей интуиции. С осознанием, что сейчас будет паника и обязательно приедут копы, Лоло заковылял ко входу в магазин и быстро скрылся в его недрах.
- Никому не подходить! Федеральное Бюро расследований! – сразу после выстрела выкрикнул Миллер, но это уже была простая формальность.
Волна крика едва не сбила его с ног, а собравшиеся вокруг вмиг превратились в подобие тараканов на свету. Беспорядочная суета, глухие стуки тел друг о друга, плач детей – лишь мала толика того, что лицезрел Миллер после выстрела в воздух. Храбрецов, которые шли на него с целью рукоприкладства – как ветром сдуло. В куче суетящихся людей мелькали оранжевые кепки, но Миллер не был уверен, что это те самые. Поверх панической какофонии Миллер услышал звук, который обрадовал его, предвещая порядок. В паре кварталов от места происшествия завывали сирены.
Первая полицейская машина лихо вывернула из-за угла и, сжигая покрышки от резкого торможения, остановилась. Двери распахнулись и из них вынырнули двое темнокожих парней в форме, похожие как близнецы. Один прицелился в Миллера из помпового ружья, держа его над дверью, второй – из пистолета, оперев его о край стекла. Следом, из-за того же поворота, вынырнула еще одна машина с ревущими сиренами, сидевшие в ней полицейские спустя секунды также целились в агента.
Несмотря на остроту происходящего, Миллер отметил выучку и слаженность экипажей, но в минус занес то, что сзади него не заблокирован квартал, а это могло означать и побег, и случайные жертвы.
- Руки на виду! Оружие на землю! – Скомандовал, судя по звезде на шляпе, помощник шерифа, вылезший из второй машины.
- Федеральное Бюро Расследований! Специальный агент Миллер! – Выкрикнул в ответ стоящий у машины с трупом агент. На всякий случай отпустил рукоять пистолета и тот, прокрутившишь, повис на указательном пальце, удерживаемый защитной скобой.
- Оружие на землю, кретин! – Повторил команду полицейский, не вняв Миллеру. – Ненавижу, когда меня не понимают с первого раза! И без резких движений!