— А кто обращает внимание на слепого? Слепой может попасть куда угодно только потому, что никто не боится, что он увидит что-то не то.
— Тебе надо было в ГИТИС поступать, — вздохнул Олег. — Ладно, хватит лирики. Как делить-то будем?
— Я же сказал — по пятерке, — напомнил я.
— Это лучше, чем устроить здесь пальбу, — подытожил Евгений.
— Да хрен с вами, согласен, — махнул рукой младший Федоров.
Пчелкин молча кивнул. Вот и ладно. Какой груз с души свалился! Сколько жизней я сегодня спас? Хотя, стоят ли эти жизни пятнадцати миллионов долларов? Наверное нет. Столько, а, скорее, всего и больше, стоила лишь одна жизнь — моя.
Вообще, глупо все получилось. Если бы я изначально знал, сто похитили не мою жену, а Пчелкину — вернулся бы я в "Четверть мили"? Странно, но я не знал ответа на этот вопрос. Алла, хотя и сделала хорошего для меня немного, но плохого, в отличие от остальных, она не сделала вообще, а это уже немало. Когда весь мир повернулся против меня, отсутствие зла — уже добро. Да, глупо все получилось.
Отдавая три чемодана из своей машины, я уже не думал о том, что потерял. Чертовски большие деньги, чертовски. Если бы я знал, если бы не Таня… куда она пропала?
Александрова встречала меня без особого энтузиазма. Все вещи были собраны, и супруга, нервно перемалывая зубами жвачку, нетерпеливо ждала меня, сидя на багаже.
— Ты где пропадал? — завопила она, когда я вошел в прихожую.
— Знаешь, я тебя очень-очень люблю, — произнес я, крепко обняв девушку. — Поверь, мало кто кого любит, как я тебя. Я тебя ни за что никому не отдам.
— Даже за миллион долларов? — поинтересовалась Татьяна.
— Даже, — рассмеялся я.
Миллион долларов… да что такое, миллион долларов? Единичка с шестью нуликами, одна пятая того, что лежит в кейсе. Миллион долларов, ха! Я рассмеялся еще громче, не в силах остановиться.
— Саша, что с тобой? — забеспокоилась Таня.
Задыхаясь от смеха, я сел на принесенный чемодан. Спрятав лицо в ладонях, я смеялся, смеялся и опять смеялся.
— Ты головой ударился?
Все еще не в состоянии взять себя в руки, я сполз на пол и открыл кейс.
— Вот ведь… — выдохнула она.
— Да, родная, — весело хрюкнул я, вытирая выступившие слезы. — Ты, кстати, сама где была?
— В больнице, — ответила супруга, не сводя глаз с денег.
— С тобой что-то не в порядке?
— Да нет, все в порядке.
— А зачем тогда?
— Саша, — Таня, забыв про кейс, встала на колени рядом со мной и повисла на шее. — Саша, я беременна!
— Это же чудесно, — улыбнулся я.
— Ты же понимаешь, что теперь тебе придется чаще бывать дома?
— Конечно.
— Не проводить целые дни на работе в клубе.
— Как два пальца.
— И бросить гонки?
— Обещаю.
С последним я, может быть, погорячился, но какого черта? У меня куча денег, я женат на женщине, которую люблю, а она любит меня. К тому же, я скоро стану отцом. В один прыжок я перепрыгнул с черной полосы на белую. Остается лишь идти по ней так же не поперек, а вдоль.
Эпилог
Я — хозяин своего слова, кто сомневался? Хозяин в самом большом смысле: захотел — дал, захотел — обратно взял. Живут же люди, нарушая свои обещания по десять раз на дню, чем я хуже?
Жаркое июльское солнце заливало взлетную полосу аэродрома штурманского училища. От бетонки поднималась рябь раскаленного воздуха. На сегодня полетов не будет — это точно. К узкоглазому японскому супербайку подкатила красно-желтая "десятка" с языками пламени по обоим бортам. Я, остановив крошку перед мотоциклом, вылез из машины.
— Привет, Сашка, — спрыгнул с R1 Федоров.
— Привет, привет, — протянул я, тряся его руку. — Ну, Евген, без поддавков?
— На этот раз — конечно.
Тюнинг-кар и спортбайк заняли места на старте. Лена, одетая по случаю такой жары только в крошечный купальник, осторожно ступая босыми ступнями по раскаленному бетону, вышла на полосу и встала перед дуэлянтами.
Вот оно. Матч-реванш. Бой за звание абсолютного чемпиона города Челябинска по дрэг-расингу. Я — номер один, я — чемпион. И мне глубоко параллельно, кто стоит в твине со мной — порву любого.
Ключ на старт.
Часть III. Черный рейсер
Глава первая
Неважно, что у тебя под капотом — V8, рядная шестерка, или, даже четверка. Не играет роли размер твоих сликов. Не имеет значения, сколько коней между твоими ресиверами. Вес карбона на твоем болиде тем более никого не волнует. Важно, что ты — расер, ночной гонщик. Играет роль лишь одно — прямая в четыреста два метра. Имеют значение лишь те секунды, что пронеслись с момента, когда ты встал на черту до того мига, когда ты утопил в пол педаль тормоза и рванул на себя рычаг ручника. Тебя волнует только это — больше ничего. Ты — расер, властелин ночных улиц.