«Дикий» зашел с другой стороны помойки, откуда его не было видно из дома напротив, с трудом развязал туго затянутый узел и заглянул внутрь. Там было короткое серое пальто в ржавых пятнах, голубые «вареные» джинсы и белые кроссовки. Сергей подержал все это в руках и медленно опустил на землю. На мгновенье он вспомнил, куда направляется, но его внимание привлекло что-то тяжелое в кармане пальто; на свет появился вороненый пистолет с прикрученным к нему глушителем. «Дикий» тут же накрыл его полой пальто и быстро осмотрелся по сторонам – не заметил ли кто…
Сразу же стало ясно, по какому поводу выли «сирены», что за «ржавчина» покрывала одежду, выброшенную в мусорный контейнер – из пистолета стреляли в упор, брызги крови попали на пальто, брюки и обувь киллера. Преступник переоделся (судя по всему, он не исключал и такую возможность, храня в нужном месте сменную куртку), сбросил пистолет и ушел…
Сергей открутил глушитель с пистолета, аккуратно вытер его джинсами, швырнул обратно в контейнер содержимое пакета, а оружие сунул в карман – его вновь посетили мысли о героине, а цена у пистолета могла оказаться очень высокой. «Надо глянуть в справочнике по оружию – что за модель, потом узнать цену, – решил Сергей. – Можно будет продержаться довольно долго».
В квартале от «Дикого» вновь завыла сирена, ударив по барабанным перепонкам. Сергей поморщился, ощутил холод вдоль позвоночника, захотелось увидеть Грэга и взять у него дозу. Сунув руки в карманы, парень зашагал в обход оцепленных улиц, в надежде встретиться с дилером.
Холодный осенний ветер подгонял в спину. Идти было легко, зрачки шарили по сторонам, ноги разгребали листья на тротуаре… «I Love You» – бросилось в глаза неожиданно, буквы были намалеваны криво, крупно, очень яркой голубой краской. «Где-то рядом…» – понял Сергей, остановился прямо под надписью, встал спиной к дому, огляделся. К нему должны были подойти. За ним сейчас, конечно, наблюдали – из окон напротив или из подъезда справа от него – просто так никто никогда не сделает первый шаг. «Дикий» машинально потер левое предплечье в ожидании укола. И этот жест словно подогнал дилера – из подъезда дома напротив к нему направилась молодая особа, вся в джинсе, с маленьким дамским саквояжем (из тех, что запираются на замочек или код).
– Я не знаю тебя, – сразу же сказала она, подойдя вплотную. – Чего ты хочешь?
Сергей посмотрел на нее, потом на саквояж.
– Я свой, – тихо произнес он. – Мне плохо, пора уже… Что-нибудь…
– Свой? – недоверчиво скривилась девица. – Так чего надо-то?
– Героин.
Девушка воровато оглянулась.
– Ты чего орешь? – спросила она, хотя «Дикий» сказал этот «криминал» полушепотом. – Я таких слов-то не знаю. Ты мент?
Судя по разговору, девица знала все тонкости закона, в выражениях не стеснялась, была уверена в безнаказанности. Сергей вздохнул, осмотрелся и закатал рукав пальто вместе с рубашкой. Дилерша только краем глаза взглянула на «дороги» на левом предплечье и продолжала смотреть в глаза «Дикому». Тот снова непроизвольно скосил глаза на саквояж, словно видя сквозь крышку аккуратно уложенные шприцы с набранным раствором.
Взгляд девушке был знаком, подделать его практически невозможно. Она ухмыльнулась:
– Да, ты точно… «Свой»… Давно?
– Четыре месяца, – Сергей облизнул пересохшие губы. Начала пропадать ясность мысли, в любую секунду могла начаться ломка. – Я что, на исповеди, твою мать?
– Не поняла, – голос сразу стал металлическим. – Ты меня с кем-то путаешь, мальчик. Хочешь хамить – пожалуйста, но я вижу, тебе уже недолго осталось, скоро штаны с себя последние снимешь за дозу, лишь бы суставы все на место вернуть и мозги склеить. Деньги есть?
– Да, – ответил Сергей и тут же вспомнил, что денег нет.
– Я жду, – властно поставила все на свои места дилерша, оперлась спиной на стену под голубыми буквами, открыла саквояж и, достав губную помаду, принялась наводить глянец на свое и так симпатичное лицо. «Дикий» сунул руку в карман и нащупал забытый от приступа абстиненции пистолет.
«Ах, ты, сука, – зажглось в мозгу у Сергея. – Губки она красит…»
Он покрепче сжал рукоять пистолета в кармане и вытащил его, направив девице в живот. Она же, увидев оружие, отскочила в сторону, мазнув «губнушкой» по щеке и хлопнув крышкой саквояжа.