Впрочем, промедление длилось недолго и вскоре к нам вылетели истребители. Они никак с нами не связывались, потому и мы приготовились к бою. На шаттлах было из чего отстреливаться, хоть и были они предназначены для транспортировки пехоты, а не для боя.
Как вдруг по связи раздался голос.
– Принято, полковник Коршун.
Глава 23
– ЧТО?! – в ярости взревел дознаватель Долт, а ныне подлый предатель, что ради власти и расположения Тёмных Богов предал не только Человечество, но и свою человечность. – ЧТО ЗНАЧИТ МЫ НЕ КОНТРОЛИРУЕМ ОРУЖЕЙНЫЕ ПАЛУБЫ?!
– Это значит, что среди экипажей оказалось куда больше упёртых слуг трупа на троне, – сглотнув произнёс культист, глядя на уродливое бледное лицо Долта, который начал принимать дары Тёмных Богов.
И в ярости Долт завопил, после чего клешня его разорвала бок культиста, что тут же потерял сознание из-за разорванного позвоночника.
– Чёртовы отбросы, ничего доверить нельзя. Я вырезал всю верхушку, заслал своих агентов на каждый корабль сопровождения, а они... они, блядь, просто не могут добить сраных матросов!
Всё это слушала Ларнелия, что лежала на полу, в разорванном платье и пустым взглядом смотрела на покрытые самыми разными выделениями сапоги Долта. Сколько уже времени прошло? Сколько раз над ней надругались? Она слаба помнила, просто отключилась, оградилась от всего, в тот момент когда Долт наигрался в первый раз и пригласил свою свиту. Потом привели и многих других пленных, не только девушек и женщин...
Долту же всегда и всего было мало, он хотел попробовать всё, а те чувства что дарила ему Слаанеш были неповторимыми, невероятно насыщенными. Правда и они приедались заставляя заходить всё дальше. В этом всём безумии трудно было оставаться нормальным. И если бы Долт действовал медленнее, не стал бы использовать столь радикальные методы и не начал сходу предаваться ереси на оргия, то... может команда смогла бы влиться в ересь вместе с ним.
Но слишком сильным был контраст. Ещё вчера команда была верна Императору, а теперь сходу их новый капитан забрал всех женщин, чьих-то жён, матерей и дочерей, чтобы устроить невероятного масштаба мерзость. Нет, до такого падают долго, а не сразу и потому за спешку свою Долт теперь будет отвечать сполна.
Впрочем, это мало интересовало саму Ларнелию, которая уже казалась мёртвой.
– А ну собрались, отребье! Надо закончить за других всё это дерьмо! – рявкнул Долт, собирая свою свиту для зачистки, раз уж никчёмности не справились.
И оставив измученных и порой даже мёртвых рабов, они ушли. Тихо всхлипы даже не раздавались среди всего это безумия. Подвешенные на крюки тела, порванные в ожидаемых местах трупы, всё что приходило в голову кому-то из его свиты – тут же воплощалось в жизнь. Некоторых забавы ради сжигали, чтобы понаблюдать за болью, а кого-то просто использовали как мясо.
Но страдать уже было некому, прострация укутала это место, а значит... значит для следующего раза тут всех убьют, ведь раб без эмоций это уже использованная игрушка. Кроме разве что самой Ларнелии... что-то лично было у Долта к ней, возможно ненависть к аристократии? Она не знала, и не хотела знать, но находилась здесь дольше других, пытаясь заслужить смерть. Правда мольбы её стихли где-то два часа назад, ведь толку от них не было.
– Ларнелия? – раздался тихий шёпот, когда вошли другие рабы, которые занимались рутиной работой.
Сгорбившись из-за причудливых металлических конструкций, что искривляли их позвоночники и всаживали при любом неправильном движении иглы. Жуткое и жалкое зрелище того, как низко готов пасть человек, лишь бы избежать своей смерти. Да, как бы не хотелось верить в иное, но у каждого из присутствующих всегда был выбор, но... сделать они его не смогли и потому Долт выбрал за них, выбрав жизнь полную страданий и боли в рабстве.
Только вот среди незнакомых лиц Ларнелия не ожидала увидеть знакомое лицо. В этот момент в её душе из пепла воспрял маленький росток надежды.
– Крыс? – тихо спросила она, глядя на лицо, с половины которого была снята кожа.
– Я... я помогу... – как-то очень странно и невнятно мямлил Крыс.
В руках его была тряпка, медленно он начал обтирать тело лежащей и не желающей даже двигаться Ларнелии. Она могла встать, её не отрезали ног и рук, вокруг было много различных приспособлений для самоубийства. Банально можно было разогнаться и разбить голову об стену или насадиться на один из кольев, на которых промежностью медленно насаживались рабы.