Поэтому чем дольше кандидат сопротивлялся влиянию бога, чем дольше отказывался от даров, тем выше была вероятность, что в конечном итоге силой воли он войдёт в ранг избранных. Воля определяла в этом мире всё. А как её развить, постоянно избегая взгляда из тьмы? Ответа я не знал, так ещё и нуждался в силе, что вынуждало меня рисковать.
Тем временем ветер перемен запел в мироздании и потоки варпа начали подчиняться новому колдуну. Среди взрывов и криков рождалась буря, несущая с собой град и ливень, в котором преломлялся свет, являя истину перемен этому миру. Видимость рангданцев ухудшилась, связь стала барахлить, и точность обстрелов уменьшилась, так ещё и град напоминал кусочки хрусталя. Лазерное наведение из-за этого стало невозможным, а выстрелы вслепую не плавили град, а рассеивались.
Буря же стремительно расширялась и начала укрывать не только меня, но и три километра фронта. И прямо внутри неё находился я, мчась на позиции врага и ведя за собой первую волну защитников Камелота.
— Теперь понимаете, почему вы были не правы? — в динамиках старшего офицерского состава раздался голос Бедивера.
— Он в любой момент может предать нас. Сила демонов внутри растёт от наших страданий и мук. И в конечном итоге он обрушит проклятье на всех нас, — ответил Ланселот, который медленно шёл за бурей, ведя третью волну атакующих.
— Поэтому он идёт первым, чтобы умереть раньше, чем потеряет контроль. А если он умудрится выжить в аду, то вы его добьёте. Так или иначе, он станет нашим оружием и позволит слугам короля умереть в другом месте с большей пользой.
Этих слов я не слышал, ведь связи в эпицентре бури не было. Как и в целом в буре сильно сбоила любая электроника, в то время как слабые духом солдаты порой впадали в апатию. Лишь братское плечо рядом не давало забыть о том, что происходит вокруг и с какой целью они бегут вперёд с кличем войны. И разбиваясь об объединившиеся души солдат, ветра перемен плыли дальше, ища более подходящую жертву.
И жертвой этой стали рабы, чей разум начал охватывать страх и ужас. Страх перед переменами боролся с ужасом перед хозяевами. А борьба эта ломала их и без того искалеченный разум ещё сильнее. В результате первый мясной эшелон просто охватила апатия. Сразу же я перешагнул траншеи с рабами, устремляясь к заградительным отрядам рагданцев, которые недолго думая отдали приказ на массированный артобстрел, намереваясь количеством выстрелов нивелировать точность.
В траншеи хлынули защитники, с воплями вонзая штыки в сердца рабов. Бойня воцарилась на первой линии обороны врага, разрываемого собственным же артобстрелом. Ежесекундно погибали десятки людей, но первая волна уже пробивалась вперёд, а я начал уничтожать долговременные оборонные точки, уменьшая цену прорыва для союзников. Адский бой захлестнул умы смертных, рождая топливо для тёмных богов.
Как вдруг всё поле боя и каждый уголок планеты охватил дикий вопль. Невероятная ярость и боль звучали в нём. А кричал сам Тёмный Князь, вновь осознав замысел своего врага. Вторил же этому крику заливистый смех Вселенского Манипулятора, который интригами заманил Тёмного Князя на эту планету, заставив того поверить в то, что здесь находится целый мир с кучей Рыцарей, которых будет легче лёгкого склонить на свою сторону и тем самым получить множество сильных последователей.
И Тёмный Князь в это поверил — что сможет получить то, чем не смогли завладеть другие тёмные Боги. Он поставил перед собой цель и теперь страдал из-за осознания, что не сможет её достичь: ведь меньше трёх процентов Рыцарей встало на его сторону. Да и то среди этих Рыцарей практически все отказались от даров, предпочитая сохранить относительную чистоту. Они пошли лишь на небольшие уступки и исключительно для достижения собственных целей.
Тёмный Князь проиграл. Он это понимал, как и то, что снова опозорился. И смех Тзинча лишь сильнее задевал пылающую гневом гордыню.
— Вот и вся истинная сущность твоего совершенства, Слаанеш, — продолжал язвить Тзинч, пронзая душу соперника словами, что были болезненнее удара любых мечей. — Сначала ты полез на Кхорна, потому что был глуп и доверился мне. Затем решил пободаться с Нурглом, в сад которого даже мне вход заказан. Теперь ты проиграл и здесь, ведь ты не ровня нам.
— Я убью твоего чемпиона, — крик сменился ядовитым шёпотом, полным жажды мести.
— Если у тебя получится, то я ничего не потеряю. Если у тебя не получится, твоя гордыня сожрёт тебя изнутри, — расхохотавшись ответил Тзинч, который свёл ситуацию к тому, что в любом случае победителем окажется он. — Однако вероятности сегодня на моей стороне и второй исход будет закономерным итогом твоей недальновидности. Ты предсказуем и слаб. Ты проиграешь — снова.