— Братья и сёстры, — через час к нам в переулок пришёл Детрий, облачённый в бронежилет и с примитивной огнестрельной винтовкой за спиной. — Скоро нам дадут сигнал, и мы нападём. Шёпот перемен сегодня станет криком.
Культ Тзинча всегда сильно отличался от других. Его прислужники старались использовать интриги и колдовство для достижения своих целей. Это считалось верхом совершенства и уважалось Тзинчем. И хоть на этом мире культ пребывал в тотальной конспирации, не предпринимая активных действий. Однако спящие агенты вербовались со времён появления первого еретика на Дрейкерноре.
И настало время использовать тех, кто до сегодняшнего дня честно работал на оружейном заводе: выполнял все указания, пресмыкался и подлизывался. Терпел и безмолвно рыдал. Порой готов был сдаться, но всё же верил, что перемены наступят.
Мы сидели в переулке — наблюдали за заводом. Наши товарищи заняли здания вокруг и тоже внимательно осматривали его территорию. В какой-то момент часть охраны убежала внутрь заводских цехов, чтобы решить возникшую проблему. В этот миг Детрий кивнул.
— Пора.
И вперёд рванули культисты с взрывчаткой. Они бежали максимально быстро, ведь их тут же заметили. Однако охрана промедлила и не сразу открыла огонь. Кроме того на постах их осталось гораздо меньше. Тогда полетели сумки, падая прямо у ворот. Чудовищный взрыв разорвал металл и открыл проход, попутно посбивав с ног охрану.
В этот же момент вперёд ринулась первая штурмовая группа. Кто-то был вооружён примитивным огнестрелом. Другие использовали мечи и добивали раненых охранников, после чего забирали уже их оружие. Я бежал за ними и стрелял в сторону врагов, больше работая на подавление, пока над головой летели самодельные взрывные устройства, которые Детрий с помощью телекинеза отправлял в охрану на вышках.
— Твою мать! — вскрикнул я, когда один из выстрелов убил культиста рядом со мной.
Я тут же прыгнул в сторону, уходя с линии огня за опалённую взрывом стену. Паника уже воцарилась на улицах: кричали женщины и плакали дети. Гражданские не понимали, что происходит и разбегались, пока гремели всё новые взрывы и выстрелы. К оружейному заводу уже выехало подкрепление.
— ЛОЖИСЬ!!! — вдруг взревел невесть откуда взявшийся рядом со мной Детрий.
И его воля заставила часть охранников перегруппироваться. Они хорошо знали эту команду из-за чего психический эффект усиливался в разы. Пока они падали на землю, они не целились и не могли стрелять. Другие же культисты, едва услыхав вопль, тут же ринулись в атаку, понимая, что сейчас лучший момент. Остатки охраны вырезались, пока внутри оружейного завода прогремел ещё один взрыв. Видимо пробудившийся агент решил уйти на своих правилах.
Вскоре все культисты уже ворвались внутрь, а я переведя дух, обнаружил на своём бронежилете свежие царапины. Прямого попадания не словил, но пуля-дура когда ударялась то в стену, то в пол — в любое твёрдое препятствие, затем любила разлетаться на осколки. Видимо они меня и задели. Благо повезло, и весь удар принял на себя броник.
Затем я встал и уже с последними группами направился во внутренний двор. Всё вокруг пылало. Взгляд постоянно натыкался на десятки тел как культистов, так и охранников валявшихся повсюду. Кто-то мародёрил, другие, кажется, начали проводить обряды. Третьи просто оставляли свои символы, чтобы все знали, чьих рук дело это нападение.
Я же шёл среди тел и ощущал, как что-то подступает снизу. Смотреть на всё это было неприятно. С одной стороны сработали культисты грязновато. Но с другой, этот публичный теракт станет невероятно мощным толчком к переменам. Гораздо большим, чем если бы просто тайно всем перерезали глотки.
— Уб… ублю… ублюдок… — раздался хриплый голос. — Сукин сын…
Я повернул голову к источнику звука и обнаружил раненого охранника. Его блестящая броня теперь была грязной, оружие валялось вдали, а живот нашпиговали осколки от взрыва. Однако в глазах его всё ещё горела невероятная ненависть. Этот пёс был выращен в особых условиях. Нет, речь не про инкубаторы: просто про социум, в котором его дрессировали быть идеальным инструментом. Он не знал меня, не знал своих жертв, но искренне был уверен в том, что мы все мусор, который нужно давить обитым сталью сапогом.
Я медленно поднял пистолет и направил его на лицо ублюдка. А затем спустил курок, ещё раз и ещё раз, расстреливая уже труп. И всё сильнее становилось моё удивление и страх. Удивление тем, как легко я его убил и страх от того, что в этот момент в моём сердце ничего не ёкнуло.