В одиночку я бы не справился, однако даже у меня было очевидное понимание: Тзинч явно всё продумал и отправлял меня сюда не в одиночку. Он сделал ставку, а значит, на что-то рассчитывал. Поэтому без особых сомнений я пробивался всё дальше, стараясь обходить глубокие лужи кислотной жидкости.
Канализация теперь напоминала кишечник. Газы и жидкости разлагали всё. В некоторых местах я видел трупы гвардейцев, броня которых довольно быстро разъедалась, а плоть меняла форму. Здесь Нургл переваривал всё и порой мимо меня пробегали стайки крайне опасных демонов. Однако мной они не интересовались. Своими ржавыми мечами они просто разделывали трупы, отделяя ноги, руки, головы и разнося питательную массу по разным местам. Попутно неся на своих телах новые вирусы и бактерии для их рассадников в других местах канализации.
И если так посмотреть, то именно в этом месте жизнь била ключом. Постоянно что-то рождалось вокруг меня: куда бы я не взглянул я видел что-то новое будь то червь-паразит или ужаснейшего вида гигантский комар. И словно опухоль эти владения разрастались каждую минуту во всевозможные стороны, стараясь поглотить не просто весь город, а всю планету. Аппетит Нургла был неутолим и дураком был тот, кто сразу не хватался за оружие, чтобы противостоять такой угрозе.
Так я добрался до отвесного обрыва, который заканчивал канализационный туннель. Прямо здесь разрастались смердящие корни, которые буквально разрывали стены канализации и расширяли огромный зал. Вместе с этим невиданные ранее растения на поверхности перемалывали руины и нагромождали кучу обломков сверху, укрепляя куполом место обряда.
В центре же зала, куда я смотрел, находилась целая орда из ужаснейших тварей. Во главе их стояли чумоносцы — низшие демоны Нургла. Гуманоидного телосложения, они напоминали людей, но имели лишь один глаз и рог прямо на лбу. Это была отличительная черта всех чумоносцев, которую Нургл наказал носить до самой смерти. Вздутые животы, длинные конечности, постоянно гниющая плоть так же являлись неотъемлемым атрибутом их внешности.
Их широкие рты были, как будто разрезаны, из-за чего улыбки доходили до ушей. Саму же пасть начиняли покрытые ядовитой слюной клыки, а вооружены они были ржавыми мечами. Контакт с таким демоном мгновенно заражал вирусами несчастного, а ржавчина могла быстро покрыть даже самую прочную броню. И рой чёрных мух убивал любые зачатки надежды в радиусе нескольких километров, ведь гул от их крыльев был слышен даже в самых тёмных уголках города.
Чумоносцы не обращали на меня никакого внимания, а их разного размера воинства хоть и хотели повернуть головы, но не делали этого, смотря лишь в центр зала. Прямо там, в ржавом котле варилось нечто ужасное, способное дать начало пандемии, что охватит весь мир. И кажется, я чувствовал присутствие кого-то столь же великого, как и Тзинч. Сам Нургл уделил этому миру своё внимание, чтобы не дать главному из своих врагов преимущества.
Нужно было срочно что-то делать. Но я понимал, что в моих силах было лишь отстрелять последний боезапас своего дробовика, сжечь в радужном пламени с дюжину — другую мелких тварей и затем помереть от рук грозно взирающих в мою сторону космодесантников.
— Дерьмо… — прошептал я и дыхание моё сбилось.
Прямо в мою сторону, двигаясь по окружности зала, уже мчались трое космодесантников. Они по каким-то причинам не стали нарушать тишину выстрелами и не решились пробиваться через толпу тварей. По всей видимости, это могло нарушить процесс обряда: правда, мне было непонятно каким именно образом.
— Дерьмо-дерьмо-дерьмо, — зашептал я, начиная пятиться назад. Однако биомасса закрыла отход. — Ну, нет!
Космодесантники уже мчались прямо ко мне, собираясь сделать меня частью этого супа в котле. В моей голове же звучали тысячи вопросов: что станет с моей душой; умру ли я сразу и перерожусь или приму вечную жизнь Нургла и стану его рабом; убьёт ли этих ублюдков кусок мыла или просто нанесёт девяносто девяти процентные повреждения? Вопросов было много, но также присутствовало и понимание, что станет лишь ещё хуже.
И как только я вскинул дробовик, то тут же раздался титанический грохот. Задрожала земля и под мегатонными взрывами разрушалось всё. Эхо удара было слышно даже в десятках километров, а поднявшиеся порывы ветра сносили деревья. Орбитальный залп разорвал оборону на поверхности и создал множество брешей. Мологост решил дать драгоценный залп не по вражескому флоту, а поддержать частью боевой мощи наземные силы: что было вполне оправданно.