И вдруг даже время застыло, а Тзинч сам того не замечая начал разрывать мою душу и разум. Всё больше его знание проникало в меня, и я не мог воспринять его, вместить и уж тем более осознать. Тзинч же продолжал спорить с самим собой: он то ловил истину, то убегал от неё. Столько планов, столько идей, он путал их между собой и забывал, что планировал он, что придумали другие… Никто не мог понять всех замыслов Великого Манипулятора и кажется, он сам тоже порой становился жертвой своих же капканов.
— Хватит… хватит, прошу… — взмолился я. Хотя это в будущем исчезнет из моей памяти навсегда из-за слишком огромного стресса.
— Да, нет, возможно, вероятности выше, но если посмотреть на ситуацию под иным углом… — Тзинч вошёл в раж и сам того не заметив начал транслировать всё это в физический мир.
Демоны напряглись до предела, начали ещё яростнее вгрызаться в землю. Через минуту они все превратились в радужную дымку: их физические тела буквально сгорели в потустороннем пламени. Однако своей цели они достигли, и хрустальный пьедестал торчал на дне вырытой ямы. Мне нужно было лишь положить туда медальон.
— Да… да… да!!! — воскликнул Тзинч и его вопль едва меня не убил, но в следующую секунду он унял себя и дал приказ. — Клади медальон, быстрее! Всё просчитано!
Воля его оставалась огромной, однако теперь находилась под его контролем. Моих сил хватило для того чтобы добраться до пьедестала и положить медальон. И после этого сразу же меня снова вывернуло наизнанку: в этот раз из меня полезли черви. Они падали прямо на подножие хрустального пьедестала, который продолжал видоизменяться. Тзинч достраивал недостающие детали и прямо сейчас варп на планете сходил с ума, рождая то, что не должно было рождаться.
Черви тем временем подыхали и становились радужными бабочками, которые быстро облепляли пьедестал, и мой медальон. Прямо из меня в реальность выходил демон, который помогал настраивать артефакт. Душа моя разрывалась, а Тзинч начал через меня проводить свой обряд. От этого я должен был умереть. Но то ли Тзинч оказался крайне умелым колдуном, что логично, то ли он просто подобрал изначально более подходящую оболочку, что тоже логично. Наверное, правильными были сразу два варианта.
Я не сопротивлялся и безмолвно молился, чтобы всё закончилось как можно быстрее. Прямо передо мной возникали события прошлого, от которых я старался отвернуться. Примарх, Космические Волки, ксеноцид, война, трупы, трагедия, невероятная боль, ошибка, поражение, победа… всё сливалось воедино и порой противоречило самому себе. Тзинч же смотрел в прошлое и пытался понять упустил ли он что-то или же всё сделал правильно. Он уже и сам ничего не понимал, попутно своими действиями привлекая внимание всего имматериума.
Первым его заметил Нургл и тут же ринулся в бой. Ему не столько было интересна происходящая интрига, сколько он просто хотел помешать заклятому врагу. Волнения в варпе же были замечены им ещё раньше. Колоссальной мощи взрыв содрогнул каменные своды. Космодесант хаоса захватил шахтёрскую технику и пробивался прямо в эту раскопанную пещеру.
— ЗАЩИЩАЙ МЕНЯ ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ, Я ЕЩЁ НЕ ЗАКОНЧИЛ!!! — завопил Тзинч. И вопль этот озарил всю планету, видоизменяя живых существ и превращая их в демонов, которые атаковали всех подряд.
После этого Та Что Жаждет тут же заинтересовалась происходящим: ведь Нургл без зазрения совести сделал всё, чтобы каждый из Четвёрки узнал о какой-то новой козни Тзинча. Она не стала действовать грубо, просто с интересом наблюдала за Тзинчем, не понимая, с чего бы это прошлое стало вдруг таким интересным для Великого Манипулятора. Неужели в разыгранной партии была допущена ошибка?
А там где уже собрались сразу трое из Четвёрки, не заставил себя ждать и кровожадный бог. Ведь насилие шло по пятам за любым из богов Хаоса. Что-то намечалось, возможно — величайшая битва во всей истории. Но даже если нет, то какой чемпион Кхорна не захочет оторвать радужные крылья, вырвать череп чумоносца и разрубить цепными топорами каждое мерзкое щупальце порождениям Слаанеш?
Смертные же, как обычно, оказались между молотом и наковальней, уже предчувствуя скорую гибель. Близилась и моя кончина: ведь в вихре варпа резко возросла моя сила, вызывая уже необратимые повреждения нервной системы. Мой разум пронзила адская боль, из-за которой я начал сходить с ума. Вопль полный невероятного страдания вырвался из моей пасти, и когда сквозь породу пробилась буровая машина, то радужное пламя хлынуло неостановимым потоком на чумных десантников.