В этот момент демон во мне пришёл в бешенство. Я не знал, какой ранг он занимал в своей иерархии, однако в гневе он тут же полностью подчинил мою душу и буквально оглушил меня, вернув тотальный контроль над моим телом. В результате этого моя физическая оболочка начала распадаться. Всё из-за того что процесс подчинения был крайне грубым: фактически демону приходилось идти напролом, так ещё и от меня порой исходило сопротивление.
Однако даже будь я покрыт самыми сильными письменами и если бы моё тело стало намного лучше, то всё равно демон бы не достиг успеха. Ведь у инквизитора было слишком много козырей. Посвятив всю свою жизнь служению Императору, он искоренял врагов по всей галактике: прошёл путь от никчёмного смертного до дознавателя, а затем до инквизитора. И даже это не стало его пределом, ведь в какой-то момент он понял, что может быть гораздо эффективнее, если нарушит часть правил.
И самым опасным его нарушением стало подчинение демонхоста.
— Черубаэль, — тихо произнёс инквизитор, после чего затряслись все туннели.
Призванный им демон пробил несколько метров толщи породы и почти пронзил мою грудь своими когтями. Демон внутри меня едва успел перехватить руку, после чего мой страх слился с его.
— Демон-принц? — в ужасе прошептал демон внутри меня, почувствовав, кто заточён в жертве инквизитора.
И после этого Черубаэль своей второй рукой проткнул мой бок и резко полетел вверх, пробивая моей спиной ещё несколько метров породы, обрушивая своды туннелей и вызывая обвалы в других местах шахты. Бой был быстрый, во многом потому, что сидящий во мне демон решил быстро ретироваться, а Черубаэль был снова призван хозяином для борьбы с новой целью.
Я же с пробитым насквозь боком и фактически разорванной печенью, медленно полз по туннелю. Боли в этот раз почти не было: во многом из-за того, что нервная система уже практически сдохла, а в крови кроме адреналина ничего не осталось. Кроме того импланты хоть немного, но помогали продлевать мою жизнь даже с такой ужасной раной. Не теряя сознания, я полз и полз, пока моя душа не привлекла других демонов, которые рвались в физический мир, чтобы устроить пир.
— Прочь, — внезапно произнёс голос, после чего часть демонов тут же отступила.
С одной стороны быть добычей Тзинча плохо, а с другой… он только что, как и до этого, не позволил другим отродьям варпа сожрать мою душу. Он имел на меня другие планы и фактически мне требовалось просто сдохнуть, чтобы переродиться. Однако в такой ситуации, при довольно сильной панике, меня вели только инстинкты: в частности — инстинкт самосохранения.
Чем ближе была смерть, тем сильнее я её страшился. Понимание того, что я перерожусь, почему-то ни на что не влияло. Тело само собой мобилизовало все ресурсы. Сердце колотилось лишь сильнее, а мозг лихорадочно посылал и получал сигналы о том насколько всё хреново. Он вопил и требовал, чтобы я что-то сделал, и я делал — пытался ползти куда-то вперёд.
Бой внизу продолжался, но звуков я уже почти не слышал. Ведь гораздо громче гремели бои на поверхности, где в адских сражениях сошлись сразу несколько сторон. Мало кто из них видел возможность для победы, большинство уже просто пытались выжить или хотя бы забрать с собой на тот свет врагов. А некоторые уже смирились и с пустыми взглядами смотрели на огненный дождь, летящий с небес прямо на врагов, и на союзников.
В какой-то момент силы меня практически покинули, и сознание начало уплывать. Я умирал: это было очевидно. И вот уже мозг буквально начал отключаться. Продолжать борьбу больше не выходило и вместо инстинктов начало брать верх вселенское безразличие и апатия к происходящему, как вдруг меня резко вырвало из потока варпа.
— Убей предателя, — прозвучал голос Тзинча.
— Кого?
— Детрий должен умереть от твоей руки. Прямо сейчас он терпит сокрушительное поражение на поле боя. Исполни мою волю.
— Я уже исполнил её, но награды не получил.
— Не заставляй меня тратить драгоценное время на объяснение таких элементарных вещей как то, что любая помощь мне будет достойно вознаграждена — выполняй.
Спорить дольше нужного я не стал, ведь и сам хотел поквитаться с Детрием. Тзинч же кажется, решил выбрать меня инструментом для того, чтобы как можно сильнее унизить Детрия, который посмел подумать, что может переиграть Бога. К тому же такому исходу Детрий будет очень удивлён, что тоже в данном случае являлось актом демонстрации превосходства. Тзинч мог даже такой пешкой как я уничтожить ферзя. Хоть и сравнивать Детрия с ферзём не очень правильно.