Тот слишком поздно вернулся в своё тело. Последнее что он увидел, это моё новое хрустальное лицо. А затем я сломал его спину о колено, после чего раздавил голову ударом ноги и на всякий случай вырвал хребет. Всё это я сделал крайне быстро и тут же бросился бежать.
Космодесантники имели все шансы взять меня живым, чего допускать было нельзя. Лучше было найти какой-нибудь танк и взорваться вместе с его боекомплектом, чем верить в то, что опытный астартес закалённый в боях решит сразу пустить мне болт в голову.
Как иронично: кто бы мог подумать, что даже с поиском смерти у меня тоже могут возникнуть проблемы. Или может, стоило остаться жить в новом теле и переехать в варп?
Глава 18
— За предательство человечества вы проговариваетесь к смерти, — злобно пробасил капитан роты Ангелов Искупления и сам же мечом срубил голову с плеч Мологоста.
Ангелы Искупления не стали разбираться в предпосылках. Ксеносы всегда были давним врагом Империума. Ещё до того как человечество зародилось они выдвигали права на галактику. С многими из них приходилось сражаться Императору. Немало было и тех, кого ему удалось уничтожить практически полностью. Однако до сих пор в разных уголках оставались ксеносы, которые пытались утопить молодой вид людей в их собственной крови.
Одни устраивали полномасштабные войны, другие не обладали такой силой и просто кусали неповоротливого колосса, пользуясь тем, что Империум не успевал везде и сразу. Дрейкернор был одним из таких миров, где ксеносы уже давно замышляли провозглашение независимости и возможно порабощение людей, дабы отомстить за старые обиды.
И хоть Мологост не замышлял ничего плохого и собирался начать разработки редкого металла для создания новых двигателей, однако правила для всех были едины. Он не мог принимать решения самостоятельно — предал человечество: подвёл Империум и Императора. За его связи с ксеносами ему и был вынесен смертный приговор. После приведения в исполнение которого власть над его флотом взяли космодесантники.
Многим это не понравилось, однако идти против астартес они не могли. Кроме того на Ангелах Искупления сейчас всё и держалось. Проблему Дрейкернора нельзя было решить быстро. Однако можно было локализовать конфликт и не дать ему распространиться. Поэтому запросив ещё помощи, капитан прибывшей роты начал тотальное уничтожение всего враждебного любой ценой. О других целях флота вольного торговца решено было забыть.
Культ Тзинча оказался раздавлен профессиональными войсками. Флот чумного десанта сражался и поддерживал размещённые на планете силы. Я же бежал как можно дальше. Пару раз пытался застрелиться из стаб-оружия, но каждый раз лишь удивлялся собственной живучести.
— Сейчас бы связочку плазменных гранат, — пожаловался я, добравшись до леса, в котором все деревья лишились пышных крон из-за воздействия варпа.
Тзинч же потерял ко мне всякий интерес. Видимо у него появились гораздо более важные дела, раз даже частичку своего внимания он на меня не желал тратить. Но его понять можно, слуг у него было много, как и дел. В моей же скорой смерти он был более чем уверен, поэтому и пустил всё на самотёк.
Так моё блуждание в поисках подходящей смерти затягивалось. С одной стороны я понимал, что нужно держаться как можно дальше от инквизиции и космодесанта. Ведь они точно имели возможности взять меня живьём и засунуть в какое-нибудь стазис поле, после чего растянуть допрос и пытки на вечность. С другой стороны, добраться до того же танка с полным боекомплектом тоже не получалось. С третьей стороны я не был полностью уверен, что не дрогну в последний момент, поэтому лучше было бы найти не просто танк, а танк с экипажем и кумулятивным снарядом, который точно оторвёт мне голову. Всё же одно дело просто стрелять себе в хрустальный лоб, будучи почти уверенным, что ничего не получится. И совсем другое подрывать снаряд у себя под задницей, понимая, что это уже намного вероятнее тебя убьёт.
— Как же всё сложно… Тзинч, сними с меня эту броню! Брось мне на голову метеорит! Взорви планету — пожалуйста!
Волшебное слово тоже не помогло. Поэтому пришлось продвигаться дальше — прямиком к городу, где Лир пытались удержать центральный квартал, стягивая остатки сил. Раненых было не счесть, мёртвых не успевали оплакивать, а нечеловеческий вой лишённых всего людей не умолкал ни на секунду. Единственная причина, по которой город ещё держался — Хаос начал убивать себя сам.