Передо мной же я увидел того самого загадочного странника, который молча сидел и сжимал медальон в руке. Он смотрел прямо на меня и не двигался: казалось, он спал. Однако было также и понимание, что в любой момент заметив что-то странное, он готов был отрубить мне голову, взорвать клетку или просто расстрелять меня из болт-пистолета.
— Кто ты? — спросил теперь уже не таинственный союзник, а самый настоящий враг.
— Я просто… случайно оказался не в том месте, не в то время…
И сразу же боль снова затмила всё. Сколько именно мне довелось пребывать в агонии, я не знал. А как только снова пришёл в себя, то уже забыл, как пробуждался до этого. Раз за разом он задавал мне одни и те же вопросы, а я отвечал, терял сознание и снова в него возвращался. В этой адской пытке из меня вытаскивалась вся информация, которую затем требовалось обработать и отделить ложь от крупиц правды.
Сколько раз я молил о пощаде? Как часто с моих уст срывалась просьба о милосердной смерти? Всё это знал лишь тот, кто наблюдал за всем со стороны и бездействовал, а так же сам пыточных дел мастер. Вот она участь, что хуже смерти: мне не давали умереть и пытали, выворачивая наизнанку душу. В какой-то момент всё стало настолько плохо, что я просто замкнулся в себе и перестал отвечать.
Хотя на самом деле времени прошло не так уж и много. Чуть позже, пытки перенеслись уже в подземное укрытие, а затем началась ещё одна транспортировка. Там я очнулся вновь, слыша рокот двигателей, но уже никак не реагируя на него.
— Кому ты служишь?
Я снова промолчал. Не было никакого смысла отвечать, ведь эта пытка всё равно продолжится. Боль для меня уже стала нормой, а сознание оказалось надломлено. Мне даже подумалось, что вот оно, наказание Тзинча на дерзость. Он отомстил мне за каждую глупость, за все ошибки и неисполнительность, продемонстрировав свою силу.
Как вдруг в воздухе я почувствовал запах перемен. И мой пленитель тоже напрягся, после чего призвал демона.
— Черубаэль, займись ими, — произнёс он, после чего транспорт остановился прямо около ангара для шаттлов.
Всплеск варпа слегка ослепил меня, а после пленитель выбежал наружу. Через мгновение же раздалась серия взрывов, сотни осколков изрешетили транспорт в котором я находился и один из них пронзил мою голову насквозь, прервав эти мучения. Инквизитор радикал действовал в одиночку, но он недооценил Ангелов Искупления, которые собирались уничтожить всех врагов, включая предателей.
Долго я летел через варп или нет, трудно было сказать: ведь времени в нём как такого не существовало. Однако в конечном итоге, израненный и вымотанный, я снова попал во владения Тзинча. Некоторое время: возможно час, а может год, я просто бесцельно блуждал. После переживал произошедшее и дёргался от любого шороха. Но в конечном итоге мне удалось унять чувства, принять случившееся со мной и свыкнуться с очередными переменами. Душа же моя всё это время исцелялась, благодаря воздействию этого места.
В какой-то момент, двигаясь по хрустальному лабиринту, я вышел в его центр, где меня ждал сам Тзинч. И тот факт, что я прошёл через весь лабиринт говорил только об одном — Тзинч сам меня направлял и желал встречи: ведь иного способа совершить подобное не было. В своих владениях Тзинч обладал абсолютной и непоколебимой властью.
— Значит… всё так и закончилось? — спросил я, глядя на бурю варпа, играющую разными цветами в искажающем истину хрустале.
Варп в свою очередь начал сразу же меняться, подстраиваюсь под мою слабость. Тзинч снова предстал в уже известном мне обличии, после чего тысячи ртов начали извергать из себя потоки постоянно меняющейся лжи. Однако стоило центральной пасти лишь шевельнуть губами, как звуки остальных померкли.
— А что тебя удивляет? Ты выполнил свою задачу — помог мне. За это получишь награду и затем отправишься на новое перерождение, где сможешь использовать свой опыт и знания. Правда не стоит думать, что мои дары останутся при тебе. Твоя душа к сожалению ещё слишком слаба, как и псайкерский потенциал. Без моей помощи ты никто. Ничего собой не представляешь, мало чего стоишь. Однако ты способен на перемены. Это очевидно, ведь иначе тебя бы здесь не было.
Я опустил взгляд, чтобы не смотреть на Тзинча. Ведь он хоть и принял понятное мне обличие, однако из-за продолжительного его изучения меня начинало тошнить, а мозг словно клинило. Потому что все детали непрерывно менялись прямо на глазах: всё его тело превращалось в кривые линии, начало и конец которых невозможно было проследить. Это отвлекало от размышлений, которые тоже спутались, но по иным причинам.