Но знал ли кто-то, что такой грозный воин может выглядеть таким слабым? Мог ли поверить хоть кто-то в то, что и примарх Тёмных Ангелов, грозный Лев Эль Джонсон в момент своей самой дикой ярости также будет выглядеть невероятно уязвимым? Он прибыл на родной мир, чтобы пополнить силы и вместо радушного приёма его корабли были встречены залпом.
Гарнизон Калибана и весь мир предал своего монарха. Лютер отравил их умы и осознание предательства... когда стало известно о Ереси Хоруса это разозлило Льва, внушило невероятную ненависть, окаймлённую праведным гневом. Примархи и целые легионы отвернулись от Империума, казалось бы, что такое тридцать тысяч десантников, также предавших? Но это... это действительно нанесло опасную рану Льву.
И взгляд его наполнился невероятным малодушием, он не мог справиться с чувствами и отдал ожидаемый приказ:
– Уничтожить, – пронеслись слова Льва по мостику и вздрогнул в этот момент Закеиль, что стоял на мостике и не смотрел ни на примарха, ни на Велиала.
Он был на посту, но этот приказ что-то задел и в его душе. А после началась систематическое уничтожение всей обороны Калибана. Весь флот равнял в землёй каждый метр, с чувством, с толком, с расстановкой... это не было какой-то агонией вызванной предательством, это было именно уничтожение, планомерное и эффективное. А цель была одна – уничтожить всё, весь мир, который был настолько дорог, что Лев был готов его уничтожить, чтобы предатели ни днём больше не оскверняли самое дорогое для Тёмных Ангелов место.
Также он хотел поступить и со всеми предателями. Убить каждого вместе с их слабостью. Чтобы не осталось ничего кроме прошлого, где все они были единым целом. И хоть сам Лев ничего об этом не говорил, но каждый из его сыновей чувствовал то же самое. И сменяясь на посту Закеиль невольно повернул голову и посмотрел сквозь витражное окно, усиленное силовым экраном.
Калибан горел... каждый его дом был сожжён, каждый город превращён в руины, вся природа умерла и даже атмосфера оказалась просто уничтожена. Мир был мёртв и только предатели-астартес, забившиеся в свою крепость, продолжали держать оборону.
***
– Закеиль! – кричал я, пытаясь достучаться до души, что вновь оказалась во власти прошлого.
Раны что он получил в битве с демонами Нургла оказались куда более серьёзными. Сначала казалось, что они заживают, как и я искренне верил, что моя магия защищает его. Но стоило лишь надежде родиться, как тут же шрамы заныли и начали гноиться. Зараза затаилась, а теперь вновь начинала брать своё.
Я же вдруг осознал, что мир вокруг меня стремительно меняется. Само прошлое более не подчинялось привычным законам и в какой-то момент ко мне даже пришла догадка: возможно я сам того не заметил и как-то поменял прошлое, из-за чего то начало давить в ответ. Однако вместо смерти меня ждало удивление и шок, ведь происходящее вокруг был следствием силы.
Силы, которая была даже большей, чем у Оллания и Джона, которые совершали путешествия во времени. Именно она меняла реальность, подчиняясь не Хаосу, а тому, кто тихо и беззвучно лежал в саркофаге из янтаря, окружённого пагубными ветвями, растущими прямо от его усыпальнице.
Я стоял и смотрел, пытаясь разглядеть кто именно скрывается внутри. А лес вокруг разрастался всё быстрее, его ветви пытались поймать меня, но изворотливости мне было не занимать. Но с каждым разом корни становились быстрее, вонь начинала бить в ноздри. В какой-то момент один из корней лишь коснулся меня и невероятная боль едва тут же меня не парализовала.
Однако я продолжал сопротивляться, использовал свою магию, защищал свою душу хрусталём и кое-как держался. Сколько длилась эта борьба? Точно не возьмётся сказать никто, да и такого понятия как время в этом месте не было. Но прошла по ощущениям вечность, умещённая в одну минуту. И когда я начал критически ослабевать...
– Значит ты не пешка, – раздался уже знакомый голос.
Саркофаг из янтаря растаял, во тьме губительных лесов что росли до небес и до горизонтов, пробудился Лев Эль Джонсон. Пробудился уже давно и по взгляду его я сразу узнал того Льва, что уже сражался в Комморре.
Медленно я начал опускаться вниз, не пытаясь скрыться от корней и ветвей, ведь лес немного успокоился. Это место чем-то напоминало Каллибан, но природа его была неметариальной, что делало сравнение не совсем верным. Это таинственное царство просто напоминало Калибан, не в последнюю очередь из-за влияния самого Льва, что изменился прямо на моих глазах, превратившись из молодого и яростного льва в мудрого и уставшего льва.