Я прошёл тропами, не доступными ни одному человеку, и я сталкивался с порождениями варпа, которые нельзя называть вслух. Я слишком хорошо знаю об опасностях и тайнах, подстерегающих во тьме, и эти испытания не для слабых умов, какими бы знающими и могущественными они себя ни считали. И мне удалось раскрыть некоторые секреты, но в качестве предупреждения, а не соблазна для дальнейшего исследования. А тех, кто проникает слишком далеко в погоне за тайнами, не предназначенными для смертных, ждёт только гибель и вечные муки.
Теперь я вижу, что напрасно позволил своим сыновьям погружаться в глубины, о которых им лучше было бы и не знать. Все должны уразуметь, что никакой приговор вынесен не будет, поскольку конклав собирался ради объединения, а не ради раздоров. Но соблазны колдовства больше не должны прельщать никого из Астартес. С этого момента и впредь я повелеваю распустить все библиариумы. Все воины и инструкторы должны вернуться в боевые роты и больше никогда не применять психических сил.
Горе тому, кто осмелится проигнорировать запрет или попытается меня обмануть. Он станет моим врагом, а на его голову и головы его последователей обрушится такая кара, что до конца мира они будут проклинать тот день, когда отвернулись от моего света.»
– А если ты и дальше будешь иметь дело с варпом, Магнус, я приду и уничтожу тебя, имя твоего легиона будет удалено из имперских записей навсегда, – также отдельно отправив психическое послание Магнусу, Император закончил свою речь.
Да, так Он сказал, сурово и безапелляционно, к удивлению всех, даже тех, кто желал самого сурового порицания Магнуса. Но, как покажет время, даже этого Магнус понять не смог, ведь был не только глуп, но ещё и слеп, и глух. Ведь несмотря на всю свою силу и знания, Магнус всё ещё оставался ребёнком, который всегда хотел лишь говорить и чтобы слушали его, но никогда он не желал слушать других.
В тот день был наложен запрет на библиариумы и запрет на использование психических способностей. Это решение больше всего сказалось на Тысячи Сынах. Но несмотря на всё сказанное ранее о Магнусе... было ли это разумно, настрого запрещать использование психических способностей легиону, который только и справлялся за их счёт? Император знал о недуге, о малой численности, о куче проблем и о том, что легион Тысячи Сынов просто станет небоеспособным, если начнёт сражаться с помощью болтеров и мечей.
Ведь потери понесённые в боях не удастся быстро восстановить из-за всех сложностей вербовки и в целом из-за проклятья Изменения Плоти. Император всё это знал, но всё же таков был его вердикт. И таково было его послание лично Магнусу, который так и не поймёт самого главного из всех этих слов.
Глава 396
Очень быстро сведенья о вынесенном Императором решении достигли даже самых дальних уголков галактики. Отныне колдовские практики были под запретом. Но требований по завоеванию звёзд никто не отменял, как и сам Великий Крестовый Поход останавливаться не собирался.
Магнус был разбит и подавлен, передав слова Императора приближенным, он просто заперся в своих библиотеках. Что же касается самого легиона и его реакции... она была ожидаемой. Подавить свои дары, отвернуться от собственной природы и лишить себя оружия став беззубым охотником среди других зверей – это было слишком сурово, унизительно и неправильно.
Впрочем, свои негодования Тысяча Сынов оставила при себе, сделав выводы из Никейского Эдикта. Выводы вовсе не те, которые ожидали увидеть другие. Они запомнили каждый легион, что был против, после чего оборвали с ними связь. Как и в целом тысячники стали ещё более закрытыми. И разумеется они продолжили использовать свою силу, что подтверждает тот же рост количества завоёванных миров.
Что же касается нашей скромной группировки... на ней ранее был лишь один тысячник, однако после всего случившегося... разделяться стало опасно. Слишком многое надо было скрывать, везде и всего в одиночку не уследишь. Потому в краткие сроки к нам прибыло ещё несколько колдунов, а также неофиты, чьё обучение едва не было сорвано ещё до того, как они успели научиться защищать свой разум от собственного дара.
– Но кого волнуют все эти нюансы, да? – скривившись и сжав руки на ограждении, произнёс Аркаций.