И вот неожиданно камень словно ожил в психическом плане. Сам того не заметя Орсис оказался утянут им. Прямо как океан этот артефакт просто своим существованием утягивал очередного псайкера всё дальше и дальше. Правда псайкер всё же оказался далеко не самым обычным.
Едва Орсис почувствовал проблему, как в руку его влетел посох и обуздав его силу, он обрушил всю свою волю на проклятый артефакт. От психической борьбы затрескались стены корабля, а снаружи гермодвери хранилища начали покрываться уже не просто инеем, а прямо льдом. Паника началась среди охраны, другие тысячники тут же поспешили на помощь.
Но камень словно бы создал барьер, обозначив территорию хранилища, как свой новый дом. Сам же Орсис продолжал бороться, начиная видеть то, что ранее было скрыто от смертных взглядов. Словно нависнув над физическим миром, над всей системой, которая из объёмной конструкции с вращающимися планетами вокруг звезды, превратилась в двумерную проекцию, а затем сжалось и вовсе в прямую, затем в точку, неожиданно развернувшись многомерным пространством.
Удержать эту энергию было крайне сложно, но в какой-то момент мощь была обуздана, по крайней мере в контексте её попытки уничтожить сам разум Орсиса, который продолжал падать на самое дно этого океана. И сквозь тёмную пучину, что менялась постоянно и безостановочно, на мгновение Орсиса смог разглядеть в хитросплетение световых спектров планету, над которой завис его корабль.
Планета, что превратилась из голубоглазого мира полного озёр в серо-бледную массу, от которой прямо в космос к орбите тянулись столбы плесени, что вот-вот должна была начать фундаментом для создания купола. А самое худшее было то, что даже сейчас без этого купола души умерших уже прилипали к плесени и не могли слиться с варпом.
И каждая такая душа давала болезни ещё большую силу.
Глава 404
В последний раз оглядев всех собравшихся, удивившись тому как же много нашло тех, кто решил поставить на кон свою жизнь, веря в то, что я действительно способен использовать их и спасти в сотни, а то и в тысячи раз больше других жизней. Таких же людей, таких же граждан Империума, что пусть и был расколот, но даже после Долгой Ночи осталось в сердцах многих ощущение единства, что сияла в глаза по прибытию кораблей с самой Терры, колыбели Человечества.
Как и Имперские Истины всё ещё были достаточно сильны, чтобы продолжать бороться с набирающим силу культом Бога-Императора. Хоть и с Его уходом в лаборатории, передачей командования Великим Крестовым Походом Хорусу после Триумфа Уланора... многие начали приписывать ему ещё более великие деяние, чем те были на самом деле.
Парадоксально, но несмотря на то, что увиденное воочию чудо было прямым доказательством того, что Император первый среди всех людей и действительно подобен Богу, как раз и не сделало Его Богом. Богом его сделало то, что он ушёл и перестал быть рядом. Он стал восприниматься иначе, а те кто болезненно воспринял такой уход, те стали говорить о том, что Император всё видит, и всегда с каждым из нас.
В процессе всего этого те, кто не видел Императора, но те кто общался с теми, кто видел Его, начинали именно что верить. И вера эта постепенно становилась религией основанной не на Истине, а на том, что каждый хотел видеть в Императоре лично сам, предавая ему всё больше разных черт.
Так или иначе в данный момент никто ещё не молился Императору, понимая что действовать надо самим. И пока другие пытались старыми и изведанными путями найти решение... я собрал меньшинство и начал обряд. В одно мгновение наши души стали подобием одного механизма, соединённого магическими кругами. Мы использовали даже простых смертных, после чего начали допускать туда уже заболевших.
Их души стенали и погибали, мучались и страдали, надо было снять с них нагрузку, распределив между всеми и вместе с тем дать им немного энергии. Таким образом мы должны были замедлить прогрессирование болезни. Я же смог бы таким образом провести уже другой свой обряд, если даже надо точечно бы передавал нужный кусок информации от себя к другому, помогая его иммунной системе повторить чудо, сотворённое иммунной системой тела, которое захватил во время боя с хравами.
– Кажется... получается... – произнёс Гринваль, наблюдая за нашим обрядом.
Его задачей было в случае необходимости прервать обряд, пусть даже самым радикальным способом. Какова была вероятность, что он всё же преклонил колено перед Тёмными Богами и мог вонзить нож в спину? Точной оценки не дам, однако если он явит свои истинные намерения сейчас, то это будет выгодный мне размен. Впрочем, кажется он был скорее на пути к Ереси, которая случится в момент падения Магнуса.