Тем не менее позорно сдыхать я не планировал, потому продолжил нарушать правила. В треске пламени, местами подставленные под само влияние плесени, я уничтожал защитные письмена. Вместе начинал насыщать варпом уже себя, используя не столько самого Аркация, который был далеко, но почему-то не покинул планету, сколько самих псайкеров что находились в кругу.
И пламя становилось сильнее, выжигая ещё больше этой дряни. Это было подобно костру среди бескрайнего озера, которое в глубине своей могло быть ещё опаснее. Но хоть какой-то бой, а если повезёт и я грамотно распределю ресурсы, после чего подключится ещё и Орсис... глядишь и удастся уничтожить всю заразу.
– Видар... – вдруг раздался шёпот, после чего пространство начало видоизменяться.
В одно мгновение наш флагман оказался словно на расстоянии вытянутой руки, после чего взглянув на него, внимание было затянуто в ещё один поток. Я будто бы одновременно стоял и на земле, внутри магического круга, и в каком-то хранилище, где находился Орсис. Здесь же был и камень, что хранил огромную силу, познать которую простой человек не мог.
– Ты не сдержался, – не скрывая наслаждения, улыбнулся я, глядя на Орсиса.
– Я выношу тебе приговор и этот приговор – смерть, – внезапно произнёс космодесантник, что едва стоял на ногах и истекал изнутри кровью.
После чего флот дал залп. Сотни бомб понеслись сквозь атмосферу, дабы сравнять всё с землёй, в первую очередь карантинную зону. Орсис и сам видел, что происходит на самом деле. Да вот только перед ударом появился туман, состоящий из спор плесени. Такой плотный, что он буквально поймал бомбы словно паутина. Затем они всё разорвались, но на земле даже никто пламени не увидел.
Лишь небольшой вред нанесли выстрелы плазменного вооружения, однако после этого залпа болезнь начала бороться ещё активнее, начав создавать физическое воплощение шпилей.
– Время орбитальной бомбардировки прошло, – съязвил я, но после мои глаза расширились.
Орсис приподнял свой посох, вместе с тем изменив гравитацию в хранилище и глядя на меня его губы неслышно произнесли лишь одно слово. Слово, что было сокрыто в артефакте за его спиной. И слово это было сказано грубо, с дурным акцентом и неверной интонацией, но... оно было сказано и тот час треснул силовой доспех, едва не взорвалось оба сердца Орсиса и крови стало ещё больше, из-за чего он даже снял шлем с помощью магии.
А вслед за этими повреждениями повредилась и вся структура шпиля, всего энергетического плана окружающего этот мир. И даже моя душа без права на защиту едва не была взорвана, вместе со всеми кто находился в магическом круге.
– Продолжайте бомбардировку, – отдал приказ капитан и град бомб полетел снова.
Глава 405
– Планета очищена, плесень перестала разрастаться, – доложили пилоты, проводящие воздушную разведку. – Начинаем поиск выживших и финальную зачистку.
Полноценный экстерминатус флот провести не мог, однако огневой мощи хватило для уничтожения большинства населённых пунктов, а также большинства заражённых. Вместе с помощью Орсиса также удалось значительно сократить варповую силу этой болезни. Каким образом я до сих пор не понимал, однако чутьё моё било о тревоге.
В одно мгновение Орсис встряхнул весь мир. Я едва не умер, ведь в моём теле все процессы перестроились в диаметрально противоположном направлении. То что работало на вывод энергии стало её входом и наоборот, одного этого уже могло хватить для смерти, но инверсия произошла и в других аспектах.
Единственная причина по которой я не умер сразу – Орсис всё же не совсем правильно использовал энунцию. А причина по которой я не умер после – Гринваль, который всех нас вытащил и провёл нашу эвакуацию в бункеры, пока бомбы ещё бомбили шпили из плесени. Если бы не он и не его помощь, а также защита... сгорели бы мы все в адском пламени вместе с карантинной зоной.
Так или иначе мы выжили и помня приговор Орсиса... я уже готовился к худшему, однако по прибытию выяснилось, что Орсис в коме. Вместе с тем прошли слухи, что изменение плоти начало прогрессировать куда сильнее, чем раньше. За считанные дни он подвергся жутким мутациям и те становились всё ужаснее. Он умирал, так же как умирали и другие астартес Тысячи Сынов.