– Боги? Они существуют?
– К несчастью для нас, – кивнул я, после чего вроде как передохнул и снова принялся ваять очередной артефакт. – Это своего рода сущность с самосознанием, которая состоит из комплексных эмоций. Скоро с одной из этих сущностей Просперо познакомиться. Верне... то что от Просперо останется.
Аркаций ничего на это не ответил, просто замолчал на следующие девять дней. Ничего не ел, изредка пил приносимою воду, однако в конечном итоге он всё же встал и начал мне помогать. Всё ещё молча. Ему было о чём подумать, мне тишина тоже нравилась. Однако в тот момент когда Гринваль вернулся с новыми книгами и ресурсами, чтобы мы приступили к новому этапу создания заклинания восстановления Аркаций заговорил снова.
– Судьбу моего мира не изменить, по твоим словам не изменить и судьбы твоего мира. Однако... однако твоё будущее не свершилось и если я как-то могу помочь сделать его лучше, то я это сделаю. Даже без библиотек Просперо мы добьёмся большего, чем ничего.
– Тоже верно, – согласился и я благодарно кивнул.
Так у Аркация появилась хоть какая-то цель, которая позволила ему не упасть в бездну безнадёжности. Малая и казалось бы совершенно не понятная ему, но всё же цель.
Глава 407
Когда общество видит падение своих идолов, когда кумиры миллионов опускают руки и прахом рассыпаются надежды, лишая земли под ногами... Хаос начинает процветать в душах сильнее всего, призывая к действию в тот момент, когда бездействие становится столь угрожающим, что даже слепой не может почувствовать тлетворное влияние Нургла, желающего чтобы ты остановился навсегда и упал на самое тёмное дно, где ты не нужен будешь ни другим, ни себе.
Через всё это проходил Просперо, души населения которого стали местом поединка двух Богов. Тзинч и Нургл сошлись в дикой пляске, смеясь и обгоняя друг друга, разгоняя маятник и повышая ставки. И каждое вызванное ими волнения, любая эмоция, даже противная им самим – это была победа Хаоса, Хаоса Неделимого, который состоял из всех эмоций, всех душ, всех смертных.
В момент когда Магнус начал падать в бездну, надежда разгоралась и умирала по тысячу раз за день. Никто не знал, что будет дальше и если кто-то был готов упасть вслед за Королём Колдуном, то находились и те, кто готов был сделать всё, дабы этого не допустить. А увлечённый внутренним расколом и апатией легион не замечал, как меняется планета. И конечно же Просперо не знал, что Хорус уже пал.
– С каждым разом всё лучше, – довольно произнёс я, помогая подняться на ноги мужчине.
Я не спрашивал как он себя чувствует, ведь я видел его тело насквозь. И физическое, и ментальное, я смог не только с лёгкостью убрать тромбы, но и укрепил его сосуды. Меньше чем за час я без каких-либо серьёзных последствий для него отодвинул его смертный час ещё на... лет десять, двадцать? Не знаю, но умрёт он точно не от инсульта и не от инфаркта, а скорее всего от рака.
Мог ли я победить рак? С наивысочайшей уверенностью заявляю, что это уже вопрос не возможности, а времени и магического ресурса. Времени не столь долгого. А самое главное, что всё это не потребует от пациента перехода на сторону Хаоса и принятия даров Тёмных Богов, что обуславливало мою личную выносливость, бессмертие и выживание. Ведь я хоть и брал энергию из варпа, но он был океаном, пусть и грязным, но неподконтрольным никому, хоть и власть Тёмных Богов была огромна.
Огромна, но не всесильна, как и Имперский Флот не мог контролировать каждую звезду в Галактике. Этого никто не мог сделать и это лучше всего доказывало, что не всё потеряно. Ведь сила Четырёх Узурпаторов не абсолютна, проиграть может и Кхорн, управа найдётся эльдарами и на проклятье Слаанеш, Тзинч боится будущего больше всех, не зная собственной судьбы, как и Нургл потерпит крах там, где хватит сил дотерпеть до смерти, которая всегда придёт.
И пока я улучшал свои навыки, дал новый виток здравоохранению Просперо, чем заслужил уважение Гринваля. Пока многие другие его братья пребывали в праведном ужасе, угнетая самих себя размышлениями о том, что уже не изменить... Гринваль пошёл по пути не мысли, а дела. И в процессе дела он двигался, сохраняя жизнь и не позволяя мраку Просперо сомкнуться над его душой.
Он мчался вперёд, надеясь что следующий этап наших общих исследований и его попытки подчинить слово Энунции станут лекарством от Изменения Плоти. Однако его цель была недостижима изначально, пусть и спасала его. Что же касается моей цели... я мог исцелять всех по одиночки, но толку от такой способности, если во власти моей миллиарды жизней? Мне нужен был способ спасать в час не по одному человеку, а куда больше, чтобы это могло хоть что-то изменить.