Лицо, которое также мутировало. Он был также наполовину мёртв, став напоминать последователя Тзинча. Ведь мутации Тысячи Сынов всегда имели варповую природу. Сам Хаос пропитывал их каждый раз, когда они черпали из него силу. В этом была их главная проблема.
– Сколько тебе ещё осталось? – сразу спросил я, скривившись от такого расклада и пожалев, что доверился тому, кто уже был при смерти и потому мало думал о будущем: из-за этого он может утянуть и меня вслед за собой.
– Достаточно, следи внимательно за тем, что будет происходить. Если я не выживу, то ты передашь послание Магнусу. Такова моя последний воля и мой приказ тебе.
И ничего не стоило мне нарушить этот приказ или нанести удар в спину. Вообще ничего, Гринваль тоже это понимал. Понимал и всё же был вынужден сделать ставку на то, что во мне было куда больше человечности, чем думал Орсис. Это был риск, несмотря на всё то, что я делал ранее. Однако что он ещё мог сделать? Был ли кто-то ещё, кто столь же углубленно занимался этими исследованиями и обладал достаточной силой, что превосходила даже псайкера-астартес?
Нет. Судьба уготовила стать мне его спасением или палачом. Судьба, которую он так стремился изменить, но всё равно шёл по проложенному ей пути. Была в этом невероятная ирония... ирония и грусть, наблюдать за тем как постепенно тело Гринваля не выдерживает, мутируя и в некоторых местах даже превращаясь в прах.
Пропуская через посох и себя всю силу, он проходил путь Орсиса по проторенной дороге и заходил ещё дальше, заканчивая то, что он не успел. Мучаясь и страдая, не видя результатов моей помощи, от которой почти не было толку он шёл вперёд и в конечном итоге посох взорвался.
После взрыва я схватил сферу, что была его навершием и покрылась письменами, прямо как сам этот артефакт. Единственное что мне удалось сделать не позволить Гринвалю умереть слишком рано. Из-за этого его доспех покрылся хрусталём, но постепенно хрусталь таял.
– Я... передай ему, что я... я никогда не заходил дальше нужного... никогда... ни при каких условиях... – хрипло говорил стоящий на коленях Гринваль, кожа которого обращалась прахом. – Я просто делал то... что мог и должен... не переходил за грань... из-за меня никто не пострадал... да?
Неуверенность в последний момент легла покрытыми перьями руками, пытаясь обернуть уверенность Гринваля против него самого. Мерзкий шёпот Воплощения Судьбы начал звучать девятью голосами в его разуме.
– Ты всё сделал правильно, Гринваль. Никому не навредил. Отец будет тобой гордиться, – произнёс я, положив на его плечо руку и попытался воздействовать на душу.
Но быстро понял, что воздействовать уже толком не на что. Часть его души, как и тела, развалилась, а остальное пытался пожрать Тзинч.
– И никому уже не навредишь, – добавил я, после чего добил Гринваля до того, как он стал рабом Хаоса.
Мои хрустальные когти легко вошли в затылок, разворошив там всё, что только можно. А затем уже и ментальные щупальца начали бить во все стороны, не позволяя Хаосу заполучить свой трофей. И взяв сферу я отправился прочь из подземного укрепления, которое грозилось стать братской могилой из-за образовавшегося окружения.
Последним оплотом скоро станет лишь центральная часть самой Тизки, где своей участи всё ждал не вступивший в бой Магнус, метающий между плохим выбором и выбором ещё хуже.
Глава 411
Кровь братьев вновь лилась и пускали её сами братья. В очередной раз они доказывали то, что замысел Императора был далёк от идеала, как и сами люди, заслужившие своими деяниями только страдания и мучения. Защитники Просперо отвечали яростной защитой, вступившие в бой Тысячи Сынов оказывали сопротивления и теперь явно показывали, что плевать им на Империум, что послал к ним корабли за все завоевания. Как и Никейский Эдикт, и Имперские Истины, что были написаны и созданы для кого угодно, но только не для легиона Магнуса, который не выбирал для себя ни такой судьбы, ни дара, позволяющегося считаться вторым по силе псайкером в Империуме.
Но происходило в те дни ещё большее безумие. Вслед за резервами высаживались малочисленные подразделения Сынов Хоруса во главе с Боросом Курном.
– НЕТ!!! – разрывалась глотка матери, что тянулась рукой к своему ребёнку.
Жёсткой рукой астартес проводил отборку, пока другие сгоняли на уже захваченную площадь тысячи горожан. Кричащих и молящих о пощаде, напуганных и паникующих, мёртвых и испускающий последних вздох, глядя на затянутое смогом небо. Все кто сопротивлялся уничтожали сразу, но большинство покорно шло за астартес, не понимая что происходит.