Когда-то он должен был и сам стать одним из Тысячи Сынов, но в конечном итоге из-за строго отбора не стал. Ещё будучи ребёнком его готовили к этой судьбе, он не мыслил иной жизни и когда пришли вербовщики, провели испытания, то... на удивление оказалось, что Аркаций не подходит. Зато другие, которые казались вообще не подходили к судьбе одного из Тысячи Сынов... прошли...
Правда в конечном итоге они всё равно не выжили. Очень тяжело было у тысячников с пополнением легиона. Миров они вроде захватывали и достаточно, хоть и не шли впереди других легионов, но... в сравнении с теми же наборами у Лунных Волков или Имперских Кулаков, тысячники набирали в разы меньше. Очень строгие требования были, потому что само геносемня было очень... очень сложным.
Как и из тех, кто всё же подходил, как правило не выживал. В сравнении с первым легионом, что был чем-то вроде усреднённого варианта, медианой по уровню отбора Тысячники были гораздо ниже. И хоть боевые потери у них были крайне низкие, но всё равно легион даже о десяти тысячах сынах мечтать не мог. А те же Космические Волки уже за пятьдесят тысяч перевалили.
Причиной тому была не только сложность отбора, но ещё и мутация. Изменение плоти, которая забирала жизни сынов Магнуса. Они умирали одним за другим, какими бы сильными не были. Это трагедия почти уничтожила легион, только воссоединение позволило унять это проклятье, но не искоренить. От недуга и сейчас умирали многие, просто... просто благодаря Магнусу теперь удавалось восполнять эти потери.
А тот факт, что ни Император, ни Магнус не смогли с этим ничего сделать... это могло говорить о многом. О том, что у Магнуса не хватало знаний и мудрости. Или о том, что Император боялся, что Тысяча Сынов станет доминирующей силой, ведь если бы в их легионе было столько же астартес, сколько у космических волков... сколько бы других легионов понадобилось для победы лишь над легионом Магнуса?
Но мысли эти были полны Ереси, потому никто об этом вслух говорить не смел. Хотя очень хотелось, по крайней мере Аркацию, который всегда был рядом со мной и до сих пор не пользовался магией. Я же проходил всякие исследования, испытания, общался в том числе с Орсисом, который прекрасно понимал, что я демон, но также желал подчинить мои знания и силу своим целям.
Убить меня могли в любой момент. То приспособление на груди Аркация уменьшилось, став напоминать амулет, но эффективность увеличилась в разы. И если я даже каким-то образом сам смогут снять письмена, что были даже в десятки более совершенными, чем то что использовали инквизиторы для создания демонхостов, то при любой попытки подчинить Аркация я буду ликвидирован вместе с ним.
На это даже сам Аркаций не мог повлиять, потому что заклинание было групповым и по воле лишь одного из круга заклинателей, в который входил и Орсис, я буду уничтожен тот час. Такое было решение. Поэтому если даже кому-то хоть чуть-чуть покажется, что я представляю угрозу – он не будет обсуждать решение с другими, просто сделает то, что посчитает лично сам правильным.
Проще говоря с таким раскладом, я мог умереть даже если ничего не буду делать. Но в целом пока что я жил, общался и делился с ними знаниями, прося лишь какие-то знания взамен. Это был честный обмен, который меня и их устраивал. А с Аркацием мы просто общались о том, о сём, о культуре и политике, о будущем Империума и настроениях на корабле, о вечных снобах летописцах и о том как же скоро Великий Крестовый Поход закончится сокрушительной и безоговорочной победой.
– Вся галактика, покорённая во имя и ради людей... – с самыми чистыми и прекрасными мечтами, смакуя собственные фантазии произнёс Аркаций, глядя в огонь камина, который он вместе с другими элементами пьянящей роскоши утащил с Просперо с собой. – Ох, мы скоро выйдет из варпа. Очередной мир, что так долго прибывал во тьме. Каким он будет? Что мы там встретим? Разведка говорила о том, что это развитые колонии человечества, которые, впрочем, дальше своей системы уйти не могут. Пойдём же, Видар, надо будет прибыть с первой волной шаттлов.
Пока Повелители Ночи шли впереди Великого Крестового Похода, подчиняя миры ещё до своего появления, а жёсткая риторика Имперских Кулаков сокрушала любое инакомыслие... Тысяча Сынов чаще полагалась на дипломатию. Им было под силу сокрушить любую армию с помощью своего дара, но прибегали они к нему лишь в крайних ситуациях. Если же была возможность решить вопрос мирно, то в ход вступало красноречие.