Потому в оргиях нынче слышались лишь стоны удовольствия и даже эти рабыни из гарема умоляли своего хозяина быть пожёстче. Но тот этого даже не слышал, просто продолжал лежать и пребывать в будущем, которое создали специально для Фулгрима. Возвышение уже было близко! Скоро он станет выше всех и утрёт улыбку с лица каждого.
– Фулгрим, ты... кукухой двинулся? – внезапно картину прекрасного предвкушения разрушил чей-то голос.
Фулгрим нехотя опустил свой взгляд вниз, приподнял свой подбородок, чтобы быть ещё более надменным. Но всё равно происходящего ниже ложи не видел. Мешались слившиеся в оргиях тела рабынь, а также демониц, обладающих самым разным внешним видом. Аккуратно двинув хвостом, он коснулся нескольких из них, после чего те сразу же застонали в сладкой агонии.
Натренированные и сведённые с ума афродизиаками, они были специально приручены для Фулгрима и даже одно его лёгкое прикосновение вызывало бурные фонтаны и речь не о эмоциях, хотя они тоже имели место. Так или иначе толпа подвинулась и кое-как Фулгрим смог рассмотреть верхнюю часть маски Маски.
– Ха, как играя слов, маска Маски, вы поняли? Почему не смеётесь? Смейтесь.
Тут же все заржали, а Фулгрим даже в упор не смог заметить откровенной лести, полного отсутствия искренности и панического страха своих слуг и рабов, которые тоже думали, что примарх утратил остатки своего нестабильного рассудка.
– Разрешаю тебе говорить. И советую начать с того зачем ты это сюда припёрлась, – откинувшись обратно на спинке своего ложа, Фулгрим махнул одной из рук, приказывая рабыням принести яства.
– Ну как тебе сказать... у Принца Удовольствий есть некоторые проблемы, как и у нас всех. Большая Игра, возвращение Малала, недавняя победа Видара Многоликого, ещё и лоялисты укрепились, несмотря на потери...
– Ха-ха-ха... ох, какая же ты не дальновидная, Маска, – снисходительно протянул Фулгрим. – Не спеши с оценкой того, кто победил. Особенно когда мозгов не хватает, ха-ха-ха...
И весь богемный двор вторил его смеху, стараясь ржать как можно громче, чтобы отличиться и быть замеченным. Или хотя бы не быть уличёнными в недостаточной громкости смеха. А то настроение у Фулгрима может и хорошее, но он всё же демон-принц, которому в голову может влететь какая-нибудь сверхгениальная мысль с устройством праздника свежевания.
– А кто по-твоему победил? Прошу, расскажи мне, глупой, – поклонившись, произнесла Маска и вдруг замерла, не сумев разогнуть спину.
– Ниже, – зрачки Фулгрима сузились, а фрукты принесённые на подносе уже катились по полу.
Фулгрим поднялся, навис над Маской, пристально глядя на неё и давя всей своей волей. Маска не ожидала такой силы, давно уже не общалась с этим заносчивым ублюдком. А Фулгрим становился сильнее и в последнее время чем-то очень порадовал Принца Удовольствий. По началу это можно было спутать с тем, что Слаанеш вернулась к старой игрушке, не сумев заменить её на что-то более... новое...
Однако теперь у Маски не было сомнений. Фулгрим вернул себе расположение Совершенства, а значит скоро он вероятно сможет вернуть и расположение всего двора Принца Удовольствий. Вновь станет тем, над кем смеяться станет недозволенно.
– Я тоже загладила вину... – прохрипела Маска, чья спина выгибалась всё сильнее, а колени дрожали, пока из-под её платья текла кровь. – Помогла Принцу скрыть его шрам, нашла лучший грим и...
– Тоже? – прошипел Фулгрим, спускаясь с ложи и приближаясь к Маске.
Злость в нём стала ещё сильнее, после чего с хрустом сломались колени Маски, после чего та поклонилась как подобает, коснувшись лбом грязного пола, измазанного испражнениями и кровью. В один миг творящаяся вокруг оргия начала меняться, стоны становились всё громче, в ход шёл раскалённый метал, рабов разрывали изнутри и пачкаясь во всей это грязи все заходили только дальше.
Им было мало обычных удовольствий, что приелись, они хотели большего, а нрав и эмоции хозяина дворца задавали оттенок пира.
– Прошу меня простить... вы никак не провинились... – прошептала Маска, невольно начиная хватать ртом всю дрянь с пола, ведь молчать было нельзя.
И постепенно грязь начала уходить, но не сменилась уже той плавной похотью, где одно перетекало из другого. Она стала ещё более жёсткой, но в то же время идеальной ровной, словно клинок меча. Мгновенно и богемный двор изменил свой образ, отмывшись в крови, он поделился на две части: тех, кто хотел подчинять, и тех, кто хотел подчиняться.
Удивительно иерархичным был мир демонов, но только для тех, кто не понимал мир живых, что мало отличался от варпа. Ведь был тенью, тенью тех кто готов был отдать всё лишь бы встать на колени, униженным, перед своим господином. И тот кто готов был сжать пальцы на глотке самого дорого, а затем поставить на четвереньки и одеть поводок, заставляя лизать собственные пятки.