– Она уничтожила нас. Он уничтожит её. Око за око...
– И не останутся только слепые. Хотя нет, в вашем случае вся раса должна погибнуть, чтобы Иннеад смог дать свой последний бой. Нечто похожее уготовано и расе людей, но... я, признаться, ещё не настолько стар и потому... нет, уже не надеюсь и не верю, просто продолжаю идти в сторону миража, который вот-вот исчезнет. Миража, в котором будет лучшее будущее, чем быть поглощённым другими.
– Это крайне наивно, особенно для демона.
– Я бывший человек, так что мне простительно. Наверное. Зависит от точки зрения.
– Это всё конечно хорошо, но чего ты хочешь от нас? Чтобы мы заключили союз? Ты прямо сказал, что будешь убивать нас.
– Если вы будете мешать добраться до Терры. В остальном я открыт к диалогу.
В какой-то момент Иврейн снова остановилась. Это место ей не очень нравилось. Она его не понимала, оно не вписывалось в её представление о мире. Также ей тяжело было со мной беседовать, ведь она не могла понять хода моих мыслей и сделать долгосрочный надёжный вывод как с любым другим демоном или человеком.
Души же тем временем продолжали бродить, кто из них смеялся, порой слышалось пение. Тёмная ночь накрыла Куам, однако здесь она была светлой и даже белой. И темнота не пугала, а наоборот скрывало что-то, что хотелось найти. Тот дивный мир, что был утерян и уничтожен по глупости, невежеству и слабости.
Всё это напоминало ей и о истории своей расы, падение которой создало Слаанеш и усилило Хаос. В тот день оставшиеся хранить мир своих Творцов, они подвели всех, всю Галактику, что лежала у их ног и всё будущее, что навечно было запачкано чёрными красками. Эльдар ушли, люди возвысились и... и прямо сейчас шли к повторению истории. Да, в другом виде, ведь если Бог-Император станет Богом по-настоящему... он не будет союзником Хаоса, но...
Ничего хорошего это не предвещало. Особенно для ксеносов, которые познают слепой праведный гнев. Он не будет разбираться, он уничтожит всех, зарубив младенцев Тау, вырезав сердца эльдарским музыкантам, умоется кровью всего, что не является человеком. И глупы те люди, что не видят событий, что грянут после того как внешние враги кончатся.
– Хочешь мира? Ненападения?
– Мне не нужна война с вами. Не из-за страха, ведь сила моя велика. Я просто хочу сохранить то, что для меня ценно. Хочу... хочу сделать то, чего не получилось у Императора, у вас, наверное у многих, кто был раньше. И так как у нас прямой конфликт с последователями Той Что Жаждет, я готов явиться на помощь, если вам она понадобиться.
– Что взамен?
– Взамен? – остановившись у моста, ведущего через пруд к моей беседке, спросил я. – Взамен я не прошу ничего, ведь знаю, что доверия у вас ко мне нет никакого. И что ударите вы мне в спину быстрее, чем я успею это предсказать. Потому я просто делаю шаг и говорю, как буду поступать. Прямо. Без утаек. А вы там сами решайте, что вам делать. Но знайте... за всё я буду платить многократно. И за ценой не постою, коль будет нужно.
– Я тебя услышала, – ответила Иврейн, после чего развернулась и ушла, так и не поняв, что произошло.
Весь наш диалог просто не укладывался в его голове. Она не верила ни единому слову, всячески пыталась найти подвох, какую-то ловушку, даже вернувшись в паутину она продолжила ощущать опасность. Будто бы вот-вот должное что-то произойти. Но ничего не происходило, на них не напали, не случилось диверсии и всё шло также, как и раньше.
И это мучало её всё сильнее, приближая к одной мысли. А что если вдруг я не врал и не магия позволила мне скрыть ложь? Что этой лжи просто и не было, из-за чего даже она со своей силой не смогла разглядеть то, что просто отсутствовало.
Я же в свою очередь действительно не врал. Как забавно, но именно тзинчит решил использовать правду в качестве своего оружия. И именно это стало запутывать всё ещё сильнее, толкая тех, с кем я пытался таким образом взаимодействовать на крайне разительные перемены. Да, с одной стороны я кажется всё делал правильно, ведь... как может быть неправильным желание остановить кровопролитие и замедлить маятник войны? По крайней мере в контексте моей цели.
С другой же... даже сидя в Сумеречной Беседке, вновь продолжив заниматься тихой работой, что умиротворяла мятежную душу, толкаемую сразу во все стороны... я слышал смех. Смех Архитектора Судеб, который был слышен даже здесь...
Ведь чтобы я не делал, я ничего не менял и шёл ровно туда, где он уже подготовил мне шах, что через ещё ход станет и вовсе матом.
Глава 442