— Это примарх, который посоветовал создать ложи? — поинтересовался, стремительно прожёвывая пищу.
— Да. Крестовый Поход шёл, бои были жестокие, война долгой, а война хоть и была главной целью астартес, но… чего-то всем не хватало. Или наоборот, что-то в нас было лишнее, ведь после каждого боя космодесантник нёс в свою каюту какую-то мелочь, трофей, а после смерти товарища получал коробочку с такими же мелочами. Что с ними делать? Почему мы так хотели быть идеальным оружием в руках Императора и при этом тратили время на столь несущественные вещи? Наверное потому что все мы люди, пусть и прошедшие через генную модификацию. Даже сердца два, — Тюхе явно был рад возможности с кем-то поговорить вот так просто, ведь прошлые собрания лож пропускал из-за серьёзного ранения.
И на самом деле Тюхе был прав. Многие космодесантники очень сильно напоминали простых солдат. Очень сильных и быстрых, выносливых и психически устойчивых, однако всё равно делающих зарубки после каждого убийства. Им нравилось травить шутки и смерть тех, с кем они воевали бок о бок десятилетиями или веками очень огорчала. Видимо гормональный эффект до конца убрать не удалось или же дело было в чём-то другом.
— А сколько вам лет? Сколько лет? — вдруг запела Птичка, воплотившись прямо на столе и уставившись на Тюхе.
— Какой дивный демон. И так старательно пытается скрыть свою злобу… — улыбнулся Тюхе с любопытством разглядывая творение Тзинча, а затем подставляя ей палец. — А может злобы в ней пока и нет.
— Это ещё предстоит узнать. Но исходя из бесед с псайкером-наставником, всё же можно считать, что имматериум это в целом отражение наших душ и всех эмоций. То есть там может родиться и хорошее, ведь так?
— Могло, раньше, до того как наши пороки стали доминировать. Из-за эры раздора и падения эльдар всё стало ещё хуже. Всё то хорошее что рождается в варпе сразу же пожирается теми, кто не скован добродетелью. От того попадание этой птички к тебе вовсе не случайно. Кто-то очень хотел, чтобы она попала к тебе.
— Да, я тоже так думаю и никогда об этом не забываю.
Тюхе фактически озвучил вслух все мои мысли. Он был абсолютно прав и тоже очень хорошо разбирался в тайнах варпа. Как мне сказали, Вершители Судеб очень тепло общались с Тысячей Сынов и тоже при взятии миров старались сохранить как можно больше знаний, а библиотеки являлись стратегической ценностью, что исключало тотальные бомбардировки столиц.
В целом, Мойран со своим легионом умудрялся находить общий язык со всеми. Да, некоторые легионы и примархи обладали исключительно скверными характерами. Однако даже так Вершители Судеб пытались идти на уступки, искать компромисс и не давая возможности появлению потенциальному конфликту. Уступчивые, так их порой презрительно называли Пожиратели Миров. Недостаточно амбициозными считал их Фулгрим. Не слишком исполнительными уклончиво называл Рогал Дорн, никогда не принимая от них помощи.
Да, именно такая репутация была у Вершителей Судеб. Не такие как все, лишние, а порой звучали и слова: бесполезные, никчёмные, слабые и ненужные. А всё из-за какой-то странной меланхоличности, как и Мойран, весь легион больше любил рассуждать, что упрощало общение с легионами Несущих Слово и Тысячей Сынов, но делало их слабаками в глазах всех остальных и Императора.
Если в один день одиннадцатый легион исчезнет, то… для Империума ничего катастрофического не случится. Однако даже так Мойран никогда не отчаивался и пусть Император сказал ему лично лишь одно слово за всю его жизнь… Мойран всё равно трудился на благо Крестового Похода и делал то, что считал правильным. Пока кто-то делал акцент на уничтожение врагов, на защите приведённых к согласию миров, на яростных и молниеносных экспансиях или дипломатических переговорах, Мойран делал упор на взаимосвязь легиона с окружающим миром.
— Крестовый Поход когда-нибудь закончиться нашей победой. Пусть Рангданцы сильны, но… даже их мы сломим. А затем и всех других, — наш диалог с Тюхе продолжался уже за игрой в регицид, в которой капитан второй роты был куда лучше меня. — Но что будет потом?