Так или иначе время шло, после победы на Зерване мы заполучили столь желанное преимущество и теперь рвались в бой, намереваясь порвать врага. Наверное впервые за долгое время Империум задавал темп, а не Рангда. И что самое главное, наши действия на Зерване, а вернее будет сказать отчаянный подвиг Мойрана и его дюжины избранных, нарушили планы врага. Зервана-4 должна была стать неприступной крепостью, бесконечной головной болью и словно волнорез рассекать наши атаки вглубь звёзд Гало. Но не стала.
— Так-с, чем бы заняться… — сложив игральную доску и фигуры, я встал на ноги и задумался.
Выбор был обширный. Можно сходить в тир и пострелять. Или же встретиться с сыном Бедивера, который после событий на Зерване относился ко мне дружелюбно и с радостью спарринговался в фехтовании. Или же можно подаканывать Адама, а то кажется что-то с моими нервами не так стало из-за протеза. Конечно, куда больше вероятно, что причина крылась в варпе, но аспирин какой-нибудь не помешал бы.
— О, точно, надо же и ремонт Рыцаря проверить, — вспомнил я и отправился к своему Рыцарю.
Вообще моего контроля в этом вопросе не требовалось, скорее уж Император лично явится со мной в регицид поиграть, нежели техножрецы забудут о своём долге. Тем более Рыцарь это не тостер какой-то, это стратегически важный ресурс, за которым следили день и ночь. Халатности в таком вопросе быть не могло.
— Сэр Мордред, машина уже полностью готова к новому бою, — произнёс дневальный на посту: посты находились рядом с каждым рыцарем из-за чего во всём ангаре одновременно находился целый батальон из дневальных, плюс рядом находился каждый десятый пилот, всё согласно кодексу Камелота и уставу Имперской Армии. — Техножрецы справились ещё три дня назад. Досрочно.
— Отлично.
Рыцарь немного изменился после битвы на Зерване. Теперь у него появилось имя, которое дали солдаты за меня. Я этот момент как-то упустил, да и плевать было на имя. Поэтому имя пришлось дать только после того, как уже все другие начали обращаться ко мне как к Хрустальному Рыцарю. Ну и вместе с этим черепа стали радужными, при этом общая палитра оставалась чёрно-белой, как и у легиона Вершителей Судьбы.
Однако мне требовались не просто декоративные изменения, а дополнительные пушки на голову. Меня бесило то, что я просто беспомощен в дальнем бою. Кроме того и с мелкими врагами, с обычной пехотой, расправляться было неудобно. Каждого давить устанешь, нужно было что-то попроще, чем плазменное копьё. Две болт-пушки на голове решали вопрос и точно не должны были сильно повлиять на мобильность. Я же не просил калибр для уничтожения танков, просто что-то противопехотное.
Но техножрецы хватаясь за сердца чуть ли не падали в обморок, когда я пытался начать диалог по доработке и без того идеального по их мнению творения. Очень консервативные типы эти механики с Марса, и ведь без их помощи хрен я что сам сделаю. Наши инженеры с большего остались на Камелоте, да и всеми ресурсами и инструментами опять же управляли техножрецы Марса.
То есть если я договорюсь с инженером с Камелота, отжав того у, например, Ланселота, то ему сначала нужно будет сделать запрос у офицерского состава Имперской Армии, пройти через интенданта и отдельно договориться с магосом, который этих всех марсианинов возглавлял. Геморрой тот ещё, а если связей нет, то совсем всё грустно.
— Может через астартес надавить как-то, — подумал я, прикидывая что в принципе могу найти кого-то в ложе, чтобы тот помог мне решить вопрос эффективности и надавить на техножрецов.
— Пам-парам, пам-парам, вечер в хату, господин сэр-сир рыцарь, Мордред, — неожиданно из-за угла соседнего Рыцаря вышел техножрец в своей красной, запачканной маслом и чем-то ещё мантии.
Что примечательно, этот техножрец выглядел… больше как человек. Техножрецы очень любили аугментику и заменяли всю плоть на металл по возможности. Этот конечно тоже заменил свою левую руку на мультитул. За спиной у него находился соединённый со спинным мозгом манипулятор, фактически третья рука. Также всё его тело покрывал экзоскелет, части которого явно входили внутрь тела, соединяясь с возможно заменёнными органами.
Однако в остальном… у него было почти не тронутое лицо, не считая одного аугметированного глаза. Права рука тоже вполне своя. И цвет кожи не болезненно бледный, а… обычный. По меркам механикумов это всё считалось не просто малым, а крайне малым количеством апгрейдов и в каком-то смысле неуважением к Богу Машине. Ведь этот техножрец мог себя улучшить, но не улучшал.