Не то чтобы я дал заднюю, но просто невооруженным глазом было видно, что эти наглые и надменные эльдары опять хотят воспользоваться порядочным демоном, то есть мной. Их выгода-то понятна, а моя? У меня выгоды вообще нет, ведь я сам стану Люцием, если его убью. А оно мне надо? Нет, мне надо
— Один из его генералов. Слаанеш приставила Люция к своему вернувшемуся королю, — объяснила Иврейн, глядя как я уже пытаюсь сбежать обратно в разлом, из-за чего на сверкающий пол упал ясновидец и двое эльдарских колдунов. — Но может ты выслушаешь наш план?
— Я слушаю, у тебя где-то ещё секунд тридцать, пока я психически не истощу твоих колдунов.
— Одно моё слово и ты вообще будешь мёртв. С нами сам Иннеад.
— А со мной Бог-Император и Тзинч, так что горите в аду, ксеносы, вас ненавидят все. Это кстати повод задуматься, если что.
— Если ты поможешь убить Люция, то мы поможем тебе выйти из-под влияния Тзинча.
— Это невозможно сделать, но я дам тебе ещё пятнадцать секунд, чтобы меня переубедить.
— Невозможно? А как тогда наша раса до сих пор живёт, когда даже наши боги пали во время той психической битвы? — слово взял арлекин, чья улыбка всё также была от уха до уха. — Вариантов существует множество. Можно даже на основе пария создать демонхоста, что успешно делают ваши колдуны. А представь чего уже достигли наши колдуны, которые совершенствовали свой психический дар, когда Империума как таково и не было, да и сам ваш род ютился в пещерах. Мы можем многое, очень многое.
Пятнадцать секунд вышли, но я до сих пор не ушёл. На врунов они не были… хотя нет, как раз на врунов они были более чем похожи, особенно последователи Смеющегося Бога, эти жуткие арлекины. Никогда не любил клоунов. Но суть в том, что передо мной стояло явное доказательство того, что Иврейн могла снимать метки Слаанеш. Это довольно высокий уровень и как знать, может от демонической природы своей избавиться я не смогу никогда, но уйти из-под влияния Тзинча и получится?
— Видар, я буду с тобой максимально честен, как и всегда, — скрестив руки и вызывающе глядя на Визарха, говорила тень Мордреда. — План воняет дерьмом грокса.
— Не могу не согласиться, — кивнул Алор, соглашаясь с тем, с кем он спорил больше всего.
— КСЕНОСЫ ДОЛЖНЫ ПОЗНАТЬ БОЛЬ, ЧТОБЫ ЗАТЕМ ОСОЗНАТЬ ВИНУ!!! — кричал где-то поехавший Торквемада, смеясь и третий раз за день снимая со своего лица кожу.
— Бу-бу, — кратко пояснил свою точку зрения даже Юртен.
— Нам… нам надо эльдарку в гарем… — подал голос ужранный вхламину Лекс, который частично занял оболочку Мордреда: не губернаторшу, которая своё давно отжила, а другого коррупционера, которые как сорняки плодились несмотря на самые строгие наказания. — А лучше двух… одну тёмную, вторую рыжую… и… и сестру битв к ним, такую… с каре… чтобы… как же я наебенился…
— Я уже с вами давно, но до сих пор удивляюсь какие вы странные, — вздохнул капитан Дрейк, что в качестве силуэта не появился, но тоже участвовал в происходящим. — Скажу тебя так, Видар, этих сухопутных крыс вообще лучше не слушать. Ты маг, ты лучше всех запомнил Комморру и больше других знаешь о Ксеносах, ведь даже Торквемада распрощался с теми знаниями, которыми он обладал. Мы лишь тени самих себя, пережиток прошлого, чья мудрость становится всё менее полезной и нужной тебе. Поэтому решай сам.
— Охренеть, Дрейк, ты только что задвинул всю эту речь, чтобы дать разрешение ему на то, чтобы он сам всё решил? — удивился Мордред, повернувшись к Дрейку. — Неужели ты реально думаешь, что он не решает всё сам и…
— Тишина! — рявкнул я, после чего воплотил в своей руки Клинок Воли и одним движением опрокинул последних эльдарских колдунов, разорвав оковы.
В этот момент я уже мог уходить, но вместо этого переместил лишь отголоски и большую часть своей души, но частичку себя оставил, приняв облик такого же размытого психического силуэта. Я стал подобен призраку, а обликом моим стал человек в балахоне, загадочный маг, чьё лицо было скрыто капюшоном. Никаких деталей внешности я не добавлял, как и не особо продумывал свой оригинальный облик, используя облики оболочек. И только сейчас я подумал, что в целом можно было этим озаботится куда раньше.
Так или иначе я встал напротив Иврейн, после чего поднял свою левую руку с раскрытой ладонью. Над ней начали появляться хаотичные точки, словно атомы они вертелись крайне быстро, затем начали добавлять кривые линии, после постепенно сформировался первый узор.