Таким образом любая тренировка ставила ученика перед выбором: либо делаешь, либо умираешь. Такой же выбор после ставился в боях. Сами тренировки могли разниться, у ведьм одни, у кабалов другие, но смысл везде один и тот же. Через выход за предел достигал совершенство, мучениями был устелен этот путь и лишь страдая можно было стать лучше.
Поэтому столб находился в яме, падение в которую означало встречу с хтоническими насекомыми, что тут же бы меня сожрали. На этой тренировке ведьма меня оставила на неделю. Без еды, без воды. Я стоял, балансировал, напрягал все мышцы и старался как-то их чередовать, делая большую нагрузку то на одну ногу, то на вторую, подключал руки и даже голову.
Было очень сложно, но ещё сложнее стало на второй день, когда о себе дала знать жажда. Лишь единственная щель в потолке была влажной, а раз в пять минут там образовывалась капля то ли из-за конденсата на трубах за камнем, то ли просто там что-то протекало. И чтобы достать до этой капли требовалось вытянуть руку с мечом, а после поймать каплю чуть ли не остриём.
Я замирал в такой позе на часы, руки забивались так, как не забивались никогда. напрягался даже мой обрубок, ведь требовалось держать равновесие. Это было сущее безумие, но смотрел на это я по-философски. Всё же смерит я не боялся, а такая возможность позволяла в очередной раз доказать что-то себе. Что ты уже не такой слабак, как был вчера и с каждым днём ты становишься лучше. И становишься не потому что у тебя гордыня взыграла, а потому что делаешь то, что других не могут.
— Хм, ты прямо как камень стал, — произнесла ведьма, вернувшись через неделю и была она не очень довольна. — Но камень это не про друкхари. Мы гибкие.
После этого вокруг начали выезжать платформы и другие столбы, такие же маленькие. На них ведьма начала бросать свёртки с едой, такой желанной и так вкусно пахнущей. Однако как только первый свёрток бросался, после чего цеплялся магнитным держателем, то сразу же ведьма вскидывала пистолет и начинала стрелять, не позволяя мне более находится на одном месте.
Стреляла она не очень быстро и не особо целилась, даже так мне легче от этого не становилось. То и дело пустотелые иглы пролетали мимо меня, а некоторые порой и вонзались в меня. Яды не были смертельными, однако вызывали жгучую боль и усложняли сохранение равновесия. Так две иглы пробили моё левое бедро и замерев в одной платформе от свёртка я замер.
В этот же момент ведьма оскалилась и прицелилась мне в лоб. Она делала это довольно долго и мне хватило времени среагировать, чтобы слегка пригнуться, после чего тут же последовал ещё один выстрел, уже в грудь. Тогда же игла с лязгом встретилась с мечом, отлетев от него в стену.
— Наконец-то. Это же не пули, а иглы. Летят дольше и куда заметнее. Почему ты сразу не начал этого делать? Ах да… разум ман’кей… — вздохнула ведьма, после чего перезарядила магазин и продолжила стрелять.
А я начал отражать все выстрелы, думая над тем как бы ещё при этом старые иглы вытащить из бедра. Мерзкий холод же медленно тёк и к пояснице. В какой-то момент даже стало страшно, что меня парализует. Тогда сердце начало лихорадочно биться, температура моя выросла и последняя жидкость начала покидать тело, ухудшая обезвоживание. Организм хотел бороться с ядом, он мог это сделать, но ему нужна была вода.
И вот наступил момент следующей перезарядки, прыжок пришлось делать на одной ноги и лишь чудом мне удалось сохранить равновесие, после чего я подцепил свёрток мечом и резким движением отправил его в полёт, чтобы поймать его уже зубами. Еда, такая сочная и желанная… многие говорят, что никакой пирамиды потребностей не существует и это всё вымысел. Но в этот момент я понял, что они все просто никогда не хотели жрать по-настоящему.
Ведь в этот момент весь остальной мир для мен исчез и я даже забыл про ведьму. Зубы разорвали свёрток прямо с бумагой, после чего я жадно начал его жрать. Словно какой-то варвар я прикрывался рукой с мечом, в которую то и дело вонзались иглы, лишая меня ещё одной конечности. А я… я не мог думать ни о чём другом. Еда была рядом, я её жрал, а меня в этот момент убивали.
Потому что организм был доведён до крайнего истощения и если бы я не пожрал, то умер точно бы. А из-за игл… из-за игл я умру когда-то потом, в перспективе, в будущем, о котором организм уже не думает, ведь в него это не было заложенной природой. Возможно поэтому людской вид и живёт одним моментом, ярко и красочно, но скоротечно.
— Животное, — процедила ведьма, глядя как я уже начинаю шататься, а рука моя обвисла вслед за ногой.
И меч я хоть не выронил каким-то чудом, но поднять его и продолжить отбивать иглы уже не мог. А вторая рука, что была отрублена по локоть, не казалась полезной.