Глава 231
— Безумие, сущее безумие… — произнёс один из космодесантников, глядя на вакханалию, что воцарилась в Крусибаэле.
Зрители сходили с ума от представления, начиная молодеть прямо на глазах. Столько эмоций никто из них не испытывал никогда. Прямо на их глазах шло не только величайшее представление, так ещё и архонты начали резать друг друга на главной трибуне. А начавшаяся дуэль хвалённой Лелит Гесперакс и Люция просто потонули в величии Джагатая, что словно полубог рассекал центр арены со своим может и немногочисленными, но невероятно смертоносным воинством. Как и воплощение абсолютного хаотичного зла в лице короны Нокс тоже перекрывало бой мечты Лелит.
Я же уже закончил выковыривать психические кристаллы из рунического капюшона и как раз в этот момент начали захлопываться порталы, обрывая связь с варпом. Также на арену вышли абсолютно все ведьмы и многие бойцы, дабы положить конец представлению. Как и только дурак не чувствовал того страха, что источали друкхари-воины, что в отличии от толпы понимали — контроль теряется и в любой момент может случится катастрофа.
— Кристаллы никогда лишними не будут, — грустно произнёс Мордред, глядя как иссяк последний поток, после чего начал запечатывать мою душу.
Мне же требовалось добраться до Джагатая, дабы лично с ним поговорить. Ну или вернее стать проводником информации. Информации, которая уже была известна мне и которая… которая меня пугала даже когда я старался не акцентировать на ней собственного внимания. Правда, к ней я стремился и буквально искал «сюрпризы» разложенные в собственном сознании Тзинчем и Императором. Но лучше бы я их не ходил.
Тем временем выжившие космодесантники и все лояльные Империуму бойцы уже сплотились вокруг Джагатая. Их было очень много, однако существенной силы они не представляли. Ведь прямо сейчас монструозные корабли друкхари выходили из порталов. Первые залпы направлялись по другим судам, в Паутине прямо сейчас шёл полномасштабный космический бой флотов архонтов. Однако даже пары залпов хватит, чтобы превратить поверхность Крусибаэля в Истваан.
Но что ещё оставалось выжившим рабам? Только сражаться до последнего вздоха, умирая в схватке со стремящимися к славе и невероятному шоу ведьмами. А если каким-то образом удастся перебить их всех в ближнем бою… что же, другие воины не станут играть в благородство и просто разнесут с расстояния всё и всех, сплавив воедино плоть, песок и сталь.
— Псайкер. Колонна, запад, пятьсот метров. Светится… светится золотым светом, — удивлённо донёс один из астартес, хотя меня уже видели все.
— Пропустите его, — тут же отдал приказ и Джагатай, стремительно составляя план, который включал в себя неожиданную контратаку, когда первая волна врагов разобьётся об оборону.
Проходя мимо других рабов, в том числе ксеносов, мутантов и даже тех, кто возможно было еретиком, я направлялся прямо к тому, кто уже смотрел прямо в мою душу. Боевой Ястреб, Великий Хан, Джагатай уже прямо сейчас начинал вести диалог и пока я только шёл, то пред моим взором пролетали его воспоминания, как и слова-образы Императора.
Я видел дикий Чогорис, видел племена и битвы, как Джагатай сражался с Мортарионом, а также слышал братский смех Хоруса и Магнуса до катастрофы. И видел как разорвав чёрные оковы, ценой великой жертвы пятый легион встал на защиту Терры, прибыв туда вопреки самой судьбе. А затем охота на тёмных эльдар и битва с самим Тёмным Отцом, который смог обогнать сам степной ветер и обхитрить мудрого хана.
— И этого ты лишил своего сына? — с осуждением произнёс Джагатай, не падая тут же на колени, когда сам Император взглянул на него через меня.
Осуждение… оно было чем-то похожим на реакцию Льва, но в то же время разительно отличалось. Лев словно сердился на себя и горечью было наполнено его прошлое. Хотя по факту беседа с Отцом для него ничего не меняла. Он просто принял как данное то, что надо сделать. Сделать не обращаясь к своим личным чувствам.
Джагатай же вины не чувствовал. Он был горд словно орёл, в нём не было стыда, ведь стыдится было не за что. Как и план Отца звучал для него откровением, которое было ожидаемым. Ожидаемым и разочаровывающим, разве можно было так поступать? И хоть Джагатай хотел обмануться образами, которые можно было трактовать как угодно, но он был действительно мудр и начал понимать весь план ещё во время осады Терры, когда беседовал с Малкадором.
Однако всё это тоже ничего не меняло, как и осуждение быстро прошло, когда Джагатай посмотрел слишком глубоко в душу Императора и увидел то… что тоже не хотел бы видеть. Закрыв глаза он отвернулся, после чего в его памяти прозвучали уже сказанные однажды слова.