И хоть сам Люций не был столь опасен в одиночку, но он его смерть послужит знаком для всего мира. Ещё больше укрепится репутация Иврейн и иннари, вокруг неё сплотятся новые последователи, а Слаанеш будет унижена. Правда в случае провала последствия также может быть ужасающие, ведь это докажет лишь то, что эльдары уже ни на что неспособны.
— Иврейн! Я слышал, как ты прислуживала моему дяде! — воскликнул Люций, из которого вытекали остатки осквернённого живого металла. — Что уж там, об этом знает вся галактика! И о том, что после у этого у тебя между ног теперь пещера! А ещё…
Договорить Люцию не дал выстрел фузионного пистолета, который с грохотом повалил его. Однако в процессе того как варп захватывал тело владыки некронов, многие части брони ещё будто сопротивлялись из-за чего больший урон и пришёлся на них. Как и под смех Слаанеш, этот мир всё глубже погружался в варп, а вихри энергии закупоривали даже выходы в паутину.
Но к этой битве Иврейн подготовилась превосходно, как и вместе с ней пришёл друкхарский флот. И пока в космосе шло ожесточённое сражение, она уже вовсю произносила заклинание. Она тоже не хотела, чтобы Люций сбежал в варп в последний момент, поэтому отрезала пути отхода.
— Вы все здесь и сдохните, — оскалившись произнёс Люций, поднимаясь на ноги и приняв свой мерзопакостный облик, а бронёй ему стал мутировавшая броня владык некронов, которая пусть теперь и не питалась энергией, но оказалась пропитана варпом насквозь, став неплохой заменой для силового доспеха.
— Видар, — со мной же поравнялся Визарх, уже обнаживший свой меч. — Для этой битвы мне понадобится помощь, хоть я и сильнейший мечник в галактике.
— Что ты там вякаешь? — раздался обозлённый голос Люция, после чего его рука превратилась во всё тот же кнут, но уже состоявший из живого металла.
И с грохотом разрывая землю удар этого кнута едва не разорвал Визарха, который уклонился в последний момент. Я же наконец-то отвернулся от меча и воссоздал Клинок Воли, попутно призвав вихрем воздуха и посох обратно себе в руку. Мечником я был хорошим, но до уровня Люция и Визарха не дотягивал, ведь оба буквально то и делали, что на протяжении тысячелетий оттачивали своё мастерство.
Потому дуговыми молниями покрылся мой сверкающий хрусталём клинок, насылая шторм на врагов вокруг нас. Молнии рвали и некронов, что продолжали сопротивляться и космодесантников Слаанеш, которые сошли с ума, ведь дары и даже их броня каждую секунду боя внушала за им победы невероятной силы экстаз, заставляя их нападать даже на самых опасных врагов, лишь ощутить то блаженство, что воздаётся Принцем Наслаждений за убийство.
— И это всё, что может показать твой вид⁈ — проревел Люций, обмениваясь вихрем ударов и постоянно уклоняясь от десятков атак других врагов.
Не все выстрелы находили свою цель, как и несмотря на помощь арлекинов, Люций использовал в этот момент не только всю свою личную силу, но и силу Тёмных Богов. Слаанеш щедро насыщала его варпом, делая его всё выше. Лучший чемпион же начинал двигаться с каждой секундой всё быстрее и раны его затягивались. Возможно в этот момент он был даже сильнее Лютера, в день Падения Калибана.
Визарх же отчаянно нуждался в энергии, которую ему могли дать лишь чужие души или Иврейн. Приняв дар Иннеада он, как и другие избранные Иннеада, стал зависимым от Бога не меньше, чем любой последователь Хаоса. Он уступал и становился лишь слабее, если бы не помощь союзников, то бой бы закончился очень быстро.
Кроме того так или иначе каждый из врагов Люция боялся главного — нанести последний удар. Порой же Люций и вовсе делал такие манёвры, что едва специально не ловил головой удар. Попытка самоубиться о противника была одним из его приёмов и сражаясь в одиночку против толпы он не стеснялся использовать все козыри.
— Ха-ха-ха! — засмеялся Люций, переходя в яростное наступление.
С сокрушительной мощью удар за ударом он забивал Визарха, руки которого становились всё тяжелее. Каждый же в этот момент слышал песню экстаза и волю Слаанеш, которая своей аурой начала давить на эльдар, что не приняли дар Иннеада. Она смотрела прямо на этот мир и лишь хитросплетение чар Цегораха, а также секрет друкхари не давал ей мгновенно истребить каждого остроухого.
Впрочем, с этим вполне неплохо справлялись демоны, бой с которыми давался ужасающими потерями.
— Вот и всё! — горделиво воскликнул Люций, перехватывая клинок арлекина голой рукой.
Тот попробовал сразу вырвать своё смертоносное оружие, но оказалось кости Люция тоже стали прочными как живой металл. Раздался лишь скрежет, после чего меч Люция насквозь пробил лицо арлекина, а Слаанеш мгновенно пожрала душу того, чьи предки и стали причиной её появления.