И хоть передать всего словами не мог, но стоял с циркулем, а рядом со мной на столе лежали скарпели, шпунты, трояки, закольники и прочие инструменты как известные Империуму, так и использующиеся лишь аелдари для изваяния величайших скульптур. В попытке найти свой собственный Путь я пришёл к скульпторам Ультве, которые неустанно день и ночь пытались превзойти сами себя. Не попытка затмить других вела их, а лишь желание дать что-то их расе.
Конечно, все обладали разным уровнем мастерства. Глупо будет считать, что в центре главных залах или покоях Эльдрада Ультрана будут стоять наши труды. Однако бюст Иши юной эльдарки, что трудилась рядом со мной уже второй месяц станет подарком её родственной душе и будет напоминать о ценности жизни. В то же время искусная мраморная колонна заменит старую в одном из бесчисленных коридоров, привнеся в него что-то новое, пусть на первый взгляд и не столь уникальное.
А вон тот эльдар, что прямо сейчас аккуратно стучал молотком и делал мраморные волосы вьющимися и живыми, запечатляя всю воинственность и огненную женственность Джайн Зар станет даром для аспектных воинов, которые вот-вот должны вернутся в Ультве после сражения на границах Ока Ужаса, где они сражались против Чёрного Легиона и рушили планы самих Тёмных Богов.
И хоть предназначения своего творения я пока что не знал, идя по пути нахлынувшего вдохновения и рвущегося изнутри желания не имеющего конкретной цели, но всё равно по лицу моему тоже лился пот. Ведь привезённый рубиновый гранит был довольно редким камнем, не бесценным, но всё же его надо было найти, добыть, привезти, обработать и только затем поставить здесь.
Я долго тренировался, оттачивал навыки, но всё равно это была первая работа. Как и по меркам эльдар месяцы обучения не стоили ничего. Впрочем, останавливать меня никто не стал, ведь это лишь ещё один урок ответственности, как и всякий житель Ультве обязан помогать найти свой Путь другому, особенно когда речь идёт о молодых поколениях. Ведь бросив юнца один на один со всем миром и его вызовами, без поддержки и объяснений… можно будет только повторить свой позор, что однажды уже вылился в рождение Той-Что-Жаждет.
И вместе с этим я всё лучше проникал в эльдарское общество, узнавал о них нечто новое, а также обзаводился некоторыми связами, делая свою истинную цель всё более достижимой.
— Ты почти не обращаешься за помощью и советами, ищущий Эллиан, — произнёс наставник Илиан, подойдя ко мне и оглядывая сначала меня и мою душу, пока что не обращая внимания на моё творение. — Понимаю, ты долго скитался и привык полагаться во всём лишь на себя, но ты более не один. И нет ничего постыдного в том, что принять помощь от того, кто желает тебе лучшего.
— Не хотел тратить ещё больше вашего времени. Ведь я ещё не уверен, что хочу идти по этому пути. А ваше слово и мудрость понадобится те, в ком уже горит искра сотворения, — ответил я, нанеся последний удар, но немного не рассчитал из-за чего появился скол.
Скривившись я испытал досаду. На одно лишь мгновение потерял чуть-чуть концентрации и вот лёгкий удар стал ошибкой, что испортило всё творение. Такой мерзкий скол, столько труда просто… просто перечёркнутый такой малюсенькой ошибкой. Очень обидно было, как и хоть на меня никто сейчас кроме наставника не смотрел, но я то чувствовал их взгляды. Ещё как только я начал создавать это творение, они были полны скепсиса, не верили, что у меня получится, а может… может даже не очень и хотели, чтобы получилось?
Юные аелдари… с ними всегда тяжело, как и несмотря на все предостережения многие всё равно вбирают в себя эти пагубные эмоции, гордыню и грехи. И даже спустя тысячи лет вся их жизнь будет оставаться борьбой самим с собой. Ведь даже достигнув гармонии единожды, судьба ещё ни раз нарушит баланс внутри тебя.
— Как ты её назовёшь? — тем временем Илиан сделал вид, что не заметил моей ошибки и скола, начав обходить скульптуру по кругу.
— Аллегория мужества.
— М-м-м…Ты не выбрал источником вдохновения идущих по Пути Воина. Как и в целом даже пытаясь всеми силами, но я не могу найти здесь следа нашей расы, разве кроме… самого мерзкого… — Илиан слегка скривился, но быстро взял в себя руки и его гармоничная аура вновь укрыла меня, пытаясь унять тревогу вызванную обидой, чувством непринятия, завистью и злостью. — Почему?
Этот вопрос задали все, когда ещё только появились первые очертания скульптуры. Никто из находящихся в этом зале не понимал почему я решил изобразить именно это. Они хотели спросить меня прямо, но сохраняли чувства такта. А теперь же навострили свои острые уши, желая получить ответ. Я же понимал, что в отличие от других, причиной вопроса Илиана было исключительно желание понять, а не осудить. Потому я мог дать ответ без лишних эмоций.