Но почему так мрачны его произведения? Об этом говорят даже названия книг Брэдбери: «Мрачный карнавал», «Вино из одуванчиков», «Лекарство от меланхолии». Болезненные кошмары, несколько напоминающие трагические видения Эдгара По, тревожат его воображение. Его неотступно преследуют апокалиптические картины атомной войны, гибели цивилизации, одичания человечества, конца света..
Писатель рисует эти кошмары, наблюдая окружающую его буржуазную действительность.
В романе «451 градус по Фаренгейту», переведенному на русский язык в 1958 году, Брэдбери нарисовал жестокую и мрачную картину недалекого будущего. Это не то будущее, в которое он верит, но то, чьего пришествия он страшится — он показывает гиперболическое развитие черт, присущих «образу жизни» крупнейшей страны капитализма уже сегодня. «Люди, еще не поздно одуматься», — словно говорит писатель. Но он не дает ответа на простой вопрос: а что должны люди делать, чтобы не допустить этого?
Все творчество Брэдбери — это выражение мучительной раздвоенности его души, это поиски в страшном мире капитализма положительного героя, это думы о будущем, о котором стоило бы мечтать..
С особым интересом стоит отнестись к раннему аллегорическому рассказу Брэдбери «Золотые яблоки Солнца» из сборника того же названия. В нем писатель создает образ капитана звездолета — образ человека, которым руководит вечная страсть к познанию, который готов пожертвовать жизнью, чтобы принести огонь знания людям, помочь им.
Другой рассказ — «Улыбка» написан совсем недавно. Пусть разрушена буржуазная цивилизация и человечество вернулось к варварским временам. Все же бессмертной осталась красота, живущая в улыбке Джоконды. Это то наследие великого труда и вдохновения человечества, которое нельзя уничтожить. Своим рассказом Брэдбери активно протестует против войн, против разрушения цивилизации. Он за то, чтобы люди вдохновенно строили блистающий мир Грядущего!
СНИМКИ РАССКАЗЫВАЮТ
Альпинисты штурмовали вершину. Они вбивали крючья в неподатливый камень, подтягивались на веревках, взбирались на отвесные скалы, повисали над пропастью, над белыми полями облаков.
Нелегок был штурм Большого Капуцина, скалистой вершины в массиве Монблан. Вслед за альпинистами все выше поднималась кинокамера: на высоте 3 600 метров шли съемки фильма «Звезды после полудня».
Марсель Ишак, автор документального фильма «Победа над Аннапурной», задался целью создать фильм без обычных кинотрюков, основанный только на правде. Обычно западноевропейские фильмы на «горную тематику» представляют собой либо посредственный кинорепортаж, либо халтурный «боевик», фальшь которого видит каждый альпинист.
Ишак отказался от услуг актеров и персонала студии. При съемках его фильма опытные альпинисты были и актерами, и техниками, и носильщиками. Некоторые из них участвовали в восхождении на восьмитысячник Аннапурну в Гималаях.
На этот раз работа оказалась не менее трудоемкой. На создание фильма было потрачено в общей сложности 835 рабочих часов.
Человек, стреляющий из пистолета в разъяренного зверя, — ветеринар. Он вовсе не намерен лишить жизни гордость Копенгагенского зоопарка — тигрицу Бет. Ветеринар выполняет свои прямые обязанности — он занят лечением хищницы. Тигрице были прописаны витамины, но от обычного способа инъекции пришлось отказаться. Недоверчивый и злобный характер Бет не позволял приблизиться к ней со шприцем. И тогда предприимчивый ветеринар заказал пистолет, в котором пулю заменял шприц, наполненный витамином.
Когда после выстрела игла вонзалась в кожу тигрицы, срабатывал поршень — лекарство впрыскивалось, и игла выпадала. Лечебная процедура не вызывала недовольства тигрицы: на укол она обращала не больше внимания, чем на укус комара.
Курс лечения был благополучно доведен до конца.
Н. Лысогоров
ЧЕРЕЗ СМЕРТЬ К ЖИЗНИ
Рисунки Р. Сачляна и Л. Черепановой
«Нет таких отдаленных явлений, до познания которых нельзя было бы достичь, и нет таких таинственных явлений, которых нельзя было бы понять».
Рождение — юность — зрелость — старость — смерть. Неизбежный цикл развития каждого живого существа.
Колос вырос, чтобы дать зерно и умереть; зерно, прорастая в стебель и новый колос, перестает существовать.
Неотвратимость этого закона человек понял тысячелетия назад, поднявшись на высшую ступень развития природы и приняв титул Homo sapiens (Человек разумный).
Но разум человеческий до сих пор не может смириться с ограниченностью жизни. Среди наук ведущая роль в борьбе за жизнь человека должна быть отведена биологии и медицине. Это они избавили нас от сотен болезней. Ученые именно этих областей знания развивают возникшую почти триста лет назад науку о продлении жизни — геронтологию.
Есть, однако, в биологии и другое направление, связанное с изучением самого факта смерти, факта, который можно познать и, может быть, преодолеть — перешагнуть не в бессмертие, конечно, но к новой, пусть недолговечной жизни.
Принято думать, что проблема воскрешения из мертвых относится скорее всего к области фантастики. А это не так. История биологии знает немало смелых экспериментаторов, изучавших смерть. И, пожалуй, редкая фантастика сравнится с результатами, добытыми ими.
В ЩЕПОТКЕ ПЕСКА
Дом, в котором жил натуралист-любитель Антон Левенгук, ничем не отличался от других домов Дельфта, провинциального голландского городка. Все они были крыты черепицей, на которой после дождя иногда образовывались легкие налеты мха. Впрочем, мох быстро высыхал на солнце и развеивался ветром. С годами в водосточных трубах скапливался мелкий песок, постепенно ссыпавшийся с черепичных крыш.
1 сентября 1701 года Антон Левенгук положил щепотку такого песка под свой самодельный микроскоп. Каково же было его удивление, когда, кроме песчинок, он обнаружил под микроскопом маленькие, дотоле неизвестные существа странного вида. У микроскопических «зверьков» на голове помещалось что-то вроде колесиков, при помощи которых они двигались.
Это были коловратки, обитательницы мхов, теперь хорошо известные науке.
Левенгуку удалось обнаружить коловраток даже в сухом, раскаленном на солнце песке. Правда, для удобства наблюдения к песку приходилось добавлять немного воды.
Тогда Левенгук взял пробу абсолютно сухого песка и прибавил к нему дождевую, да еще и прокипяченную воду. Теперь можно было быть уверенным, что в воде живых существ нет.
Но через полчаса в стеклянной трубочке опять плавали… коловратки.
Левенгук повторял и повторял свои опыты — результаты оставались прежними. Даже песок, пролежавший сухим два года, содержал коловраток.
О своих исследованиях Левенгук сообщил Лондонскому королевскому обществу. Однако открытие это было оставлено без внимания. Скорее всего Левенгуку просто не поверили. Повторять же его опыты было нелегко — микроскоп в то время являлся большой редкостью.
Так или иначе, но факт «оживления» высушенных коловраток в Англии не произвел впечатления и был забыт.