— Тебя ищу, — ответил тихоня Айрапетян. — Кто тебя? Почему у тебя глаза заплаканные?
Зря он так.
— У самого у тебя — заплаканные! — рассердилась Анька.
За кого этот новичок ее принимает? Может, думает, что Анька, как девчонка, нюни распускает?!
— Если хочешь знать, я никогда не плачу!
— Неправда, — помотал головой Яша. — Ты плачешь. Только ты гордая и не любишь, чтоб об этом знали.
Ох, и получил бы он за такие слова, если б Анька могла до него дотянуться!
— А ну иди отсюда! — велела она. — Звали тебя?
— Нет, — сознался Айрапетян. — Я сам… — и тут заметил странный черный ящик. — Что это, Аня?
— Не подходи!
Яша послушно замер. Некоторое время он настороженно разглядывал Машину.
— Ты из-за этого тут сидишь?
— Не твое дело, — буркнула Анька. — Скажи лучше, елка сорвалась?
Ох, как она обрадовалась, когда узнала, что все в порядке и Михаилу Павловичу ничего не сказали!
— А ты еще долго тут будешь?
Анька не ответила. Но Айрапетян и сам догадался по тревожным ее глазам: долго…
— Тогда Михаил Павлович все равно узнает. И станет волноваться.
— А я ему письмо напишу, — печально отозвалась Анька. — Что я в другой город уехала. У тебя ручка есть?
Ручка у Яши была, а бумаги не было. Анька сорвала с красного ящика полоску бумаги, на которой написано было: «Проверено. Пожарный кран № 1. 5 сентября».
— Сунь ему в дверь, — велела она. — Только, чтоб никто не видал. И никому не говори, где я!
— Почему?
Но Анька опять не ответила.
— Айрапетян! — раздался вдали сердитый Мотин голос. — Где тебя носит?! На выход!
— Иди!
— А ты? — заупрямился Айрапетян.
— Мне нельзя.
— Я без тебя не пойду, Аня…
— Хочешь, чтоб я тебя стукнула? — прищурилась Анька.
— Все равно не пойду.
— Хочешь, чтоб елка сорвалась? Чтоб Михаил Павлович волноваться начал?!
Яша и сам понимал, что она права. Перед тем как убежать на сцену (зрители ждут, пора, пора!), он спросил робко:
— Можно, я еще приду, Аня?
А когда пришел, то доложил, что к розыскам подключился Сергей Борисович. Он ведет себя как настоящий Шерлок Холмс и, судя по всему, очень скоро найдет Аньку.
— Айрапетян! — взмолилась она. — Придумай что-нибудь! Нельзя мне, чтоб меня находили! Знаешь, что случится, если я отсюда уйду?
— Что?
Анька молчала. Но, повторяем, Яша был догадлив. И конечно, и сам понял: случится ужасное…
Вот и пришлось Яше Айрапетяну сочинить историю про иностранных шпионов, чтоб сбить директора со следа.
ПРО МАШЕНЬКУ
Михаил Павлович отправился на третий этаж, туда, где, если верить «Плану эвакуации в случае пожарной опасности», находился загадочный пожарный кран № 1…
Михаил Павлович вовсе не был уверен, что найдет там Аньку, но навстречу ему попался Айрапетян, который в одной руке держал стакан с компотом, а в другой кусок хлеба и котлету и все время оглядывался, будто проверял, не следят ли за ним.
— Простите… — испуганно пробормотал он, налетев на Михаила Павловича. — Вы не думайте — это я себе компот несу.
Для убедительности Яша поспешно отпил из стакана.
— А я и не думаю, — успокоил его Михаил Павлович, уже не сомневаясь, что Анька где-то близко. И спросил как бы между прочим: — Ты случаем Анну не видел?
У Айрапетяна был полный рот компота, поэтому он молчал и только усиленно мотал головой. И при этом поспешно отступал. Уже издалека он спросил настороженно:
— А что случилось, Михаил Павлович?
— Абсолютно ничего! — весело отвечал Еремушкин. — Тишь, гладь и божья благодать.
Это у Машеньки, Кузиной бабушки, была такая поговорка, и, неторопливо шагая по длинному коридору, Михаил Павлович тихонько улыбался и думал о Машеньке и о той поре, когда она еще не была Кузиной бабушкой…
Она еще совсем девчонкой была, Машенька, радистка партизанского отряда, а младшего лейтенанта Еремушкина направили туда обучать партизан своему опасному ремеслу: Еремушкин был сапером. Длинный, худющий, с пушком на верхней губе — так выглядел он в ту далекую непозабытую пору. Не отличить от Кузи, только форма военная.
Впервые он Машеньку у костра увидал и спросил покровительственно, свысока, то есть так, как и положено спрашивать боевому офицеру восемнадцати лет у пигалицы с косичками, неизвестно зачем оказавшейся на войне:
— Воюем, стало быть? Ну и как у вас тут?
Он ведь тогда еще не знал, что Машенька неделю бродила по лесу, тащила на себе рацию, а немцы за ней охотились. Так уж вышло: самолет, в котором летела Машенькина группа, подбили над линией фронта, и прыгнуть-то все успели, но опустились, можно сказать, прямо немцам в лапы, только Машенька и уцелела.