— Мазила! Влюбилась! Влюбилась! Так тебе и надо! — во все горло кричал он, несясь по коридору и всхлипывая.
И при этом совершенно не заикался!
«ПОЙ МНЕ ПЕСНЮ ПРО ЛЮБОВЬ!»
С грохотом обвалилось синее Анькино небо.
Треснув, рассыпалась на кусочки радуга.
Покосился, ушел в песок по самую крышу дом на берегу моря.
Померкло солнце, сорвались с неба звезды.
Ничего не осталось — мрак и пустыня. Только страшно, выжидающе горит рубиновый огонь Машины.
Хорошо, хоть пожарный кран № 1 среди такой катастрофы стоит надежно, незыблемо, прикрывает Аньку от падающих обломков.
Сказал Вовка свои глупые слова — и будто выпустил джинна из бутылки.
— Неправда! — бормочет Анька с отчаянием. — Ни в кого я не… Неправда, неправда!
Но все так и было, как Вовка сказал. Анька и сама уже давно догадалась об этом. А потом как-то забыла.
Так сны забываются: снятся, снятся — и ты спешишь куда-то, так бежишь, так боишься опоздать, что земля уходит из-под ног, и, раскинув руки, вот уже летишь ты в небесном просторе, кричишь что-то, смеешься и плачешь.
Поди вспомни, проснувшись, куда это ты спешил так, отчего смеялся, плакал отчего?
— Неправда, не хочу! — твердит влюбленная Анька, сидя под пожарным краном, а вокруг дымятся развалины ее мира, славного, привычного мира, где прожила она почти двенадцать лет, твердо зная, что все девчонки воображалы и болтушки, что никакой любви нет, а есть только верная дружба.
Навязалась на Анькину голову проклятущая любовь эта, а зачем она, что с ней Аньке делать?
— Не хочу! Не надо мне!
— Крику-то! Шуму! — недовольно проскрипел тонкий голосок, и из-под обломка радуги вылез помятый Карл Иванович. — Конец света, да и только.
Он оглядел Анькины руины и попенял, осерчав:
— Эка любовь-то у тебя неповоротлива, все вдребезги разнесла…
Анька молчала, тоскливо глядела мимо.
— Вечно так, — брюзжал Карл Иванович, — дров наломают, а ты отдувайся. Ну чего зыркаешь? Живо мне песню пой! Про любовь.
— Я про любовь не знаю! — мрачно созналась Анька.
— Тьфу, и чему вас нынче в школе-то учат? Подпевай!
И он затянул тихонько:
Карл Иванович трудится, что-то строит из обломков и поет.
Анька сидит под пожарным краном и мрачно подпевает.
— Шибче, шибче пой, а то у меня ничего не получится! — командует работяга сверчок.
Анька подпевает шибче.
И вот потихоньку возвращается на место рухнувшее небо, но уж больно оно серенькое, пасмурное. Однако вот и звезды загораются.
— А солнце где? — уныло спрашивает Анька. — А радуга?
— Много хочешь, мало улыбаешься! — строжает Карл Иванович. — Ты пой, пой давай.
В ЗАКОЛДОВАННОМ ЛЕСУ
Лес стоял синий, туманный, но вот Кузя и Катя выехали на огромный белый склон, и он вдруг засиял ослепительно.
— Смотри, смотри! — ахнула Катя. — Как в сказке! Будто он был заколдованный, а мы пришли и расколдовали.
Если бы такое сказала не Катя, а какая-нибудь другая девочка, Кузя поморщился бы только: какие еще сказки, просто солнце поднялось выше верхушек сосен и кристаллы снега отразили его лучи, неужели непонятно!
Но с Катей все было иначе, все, что говорила она, полно было прекрасного, таинственного смысла. Почему-то рядом с Катей Кузя начинал замечать то, что раньше казалось неважным и ненужным.
Когда он ее видел, внутри у него делалось так тревожно и радостно, что просто взял бы и полетел.
В общем, надо честно признать: хоть и считал Кузя чувства ненужными и отжившими, рядом с Катей становилось ясно, что в самом Кузе они отжили еще не окончательно. Это плохо. Надо с ними (с чувствами то есть) бороться и искоренять, чтоб не мешали жить. Ведь Кузя хочет стать мудрым, как электронно-вычислительная машина. Но вот беда: когда Катя рядом, бороться и искоренять эти самые чувства бесполезно — их так много, что, того и гляди, они сами искоренят Кузю вместе с его умной Машиной, вот какие дела…
Понятно, что Кузя пытается им не поддаваться. Ему, например, сейчас очень хочется сказать Кате: «Я люблю тебя!» — а он вместо этого принимается громким голосом рассказывать о своей Машине: какая она будет умная, все за всех рассчитает и не даст никому делать глупости.
— Все будут счастливые, потому что Машина не допустит страданий! горячо говорит Кузя и при этом размахивает руками. — Приведу простой пример, чтоб тебе было понятней…