«В этом небе безласточном…»
В этом небе безласточном
до весны,
Нет ни капельки сказочной
новизны.
То морозными тропами,
а то — в грязь,
Мы задумчиво топаем,
наклонясь.
В этом мире с простуженной
теплотой,
Даже сказочный суженный —
пропитой!
Нет сестрицы Алёнушки
у козла,
И надеждам на Солнышко
нет числа…
В крае этом растерянном
средь небес,
Хочет быть в нас уверенным
всякий бес,
Чья природа застенчива
до поры,
Где тупят человечиной
топоры.
А дорогами узкими,
всё в поля,
Словно воины русские —
тополя.
И судьба быстротечная —
во хмелю!
Я за боль эту вечную
Русь люблю!
За её недопетое —
впопыхах,
За святые заветы —
во грехах.
«Я неуют своей квартиры…»
Я неуют своей квартиры
Любить учился в поездах,
Где так безжалостно светила
Моя упавшая звезда.
Я не забыл, какие звуки Рождает
взмах могучих крыл.
И мне не заменяли руки
Его, по правилам игры.
У жизни самой малой дали
Нам перемерить не дано,
И многие её медали
С одной обратной стороной.
И если хоть чего-то стою,
Я всё авансом получил:
Страну с печалью вековою
И веру в таинство свечи.
«Дети улиц, речного берега…»
Дети улиц, речного берега
и кислейших, вкуснейших садов!
Ни какая-такая Америка
не затмит прелесть тех городов!
Их осталось совсем немного,
как ребят с моего двора…
Но твердит и твердит дорога:
«Нам пора, нам пора, нам… пора…»
И уходим мы, не прощаясь,
и прощаясь не с теми, не так…
До утра старый двор освещает
запоздалой Луны пятак.
Я сюда прихожу — как напиться
пересушенным горлом любви…
Это жизни моей столица —
мной покинутая… Увы.
«Если грусть да на счастье разбить…»
Если грусть да на счастье разбить,
то останется грусти чуть-чуть.
Сядем с нею и чай будем пить,
согреваясь остатками чувств.
Если жизнь одолеть до конца,
не оставив на завтра ничуть,
то прости ты меня,
подлеца,
только, очень прошу, не забудь!
Если встречи и на небе есть,
ты итожить года не спеши!
И всё то, что не сбудется здесь,
будет там, будет там для души!
У судьбы с болью тесный маршрут.
У судьбы поворотов не счесть!
Если встретились мы даже тут,
значит, встречи и на небе есть!
Я тебя пронесу над бедой,
и не сбить меня даже в бреду.
Я пройду, если надо, водой.
Если надо — под воду уйду…
«Одиночество — это победа…»
Одиночество — это победа
над привычкою жить с кем попало.
Я о том и не знал, и не ведал,
но привычка такая достала!
Одиночество — это удача,
если было фиктивное счастье,
и к нему полагалось, в придачу, от
любви — только деепричастие.
Одиночество — это полцарства
за твою захромавшую лошадь,
возвращённое душепространство…
И с собой возвращённая схожесть!
«Вы правы, доктор Чехов…»
Вы правы, доктор Чехов,
лечить важнее душу,
слезами или смехом —
кто что способен слушать.
И люди — недоптицы
с душой убитых чаек!
Им, чтобы возродиться,
небесных надо б чарок!
Им надобны затеи
высокого полёта,
чтоб чувство той потери
всё бередило что-то…
Вы правы, Антон
Палыч,
театр — он доктор тоже!
…По два-три акта на ночь,
до оперения кожи!
«Этой Осени вздохи последние…»