— Магома, по какой дороге нам лучше итти назад? — спросил новый командир.
— Самая лучшая дорога та, при которой мы не будем нуждаться в воде. Поэтому лучше всего — нам сидеть здесь, — отвечал проводник.
Взводный засмеялся. Магома продолжал;
— За каждым барханом на нас будут нападать… Ты этого хочешь?
— Нет, — живо ответил взводный.
— Ну, тогда сиди здесь, — мрачно отвечал Магома.
Он был удручен смертью Ворона и не собирался разглагольствовать.
Командир взвода увидел, что он поспешил со своим распоряжением о выступлении. Поэтому он сел рядом с иомудом и ласково сказал;
— Магома, ты не молчи, ты посоветуй.
— Сколько еще времени нам надо было, чтобы мы погибли? — спросил Магома.
— Да если бы еще сутки, все бы издохли, — отвечал взводный.
— Давай эти сутки подождем здесь. Пускай издохнут чабаны хана. Здесь нигде нет воды, — отвечал Магома.
— Ну, ладно, до завтра останемся, а там видно будет, — сказал взводный.
Но еще до заката солнца взводный убедился, что Магома был прав. На бархане появились всадники, загремела стрельба, и по всему лагерю посыпались пули. Горнист заиграл тревогу, и красноармейцы стали седлать коней, чтобы принять бой. Среди бывших пленных узбеков началась паника. Магома очень спокойно подошел к взводному и, показав рукой в сторону противника, сказал;
— Зачем тебе сражаться с ними?
— Пошел к чорту! Ты чего дурака валяешь? — заорал взводный. Магома улыбнулся.
— Белая тряпка — обещание воды и мира. Помахай белой тряпкой, и они придут разговаривать с тобой. Им некуда деться. Ведь я тебе сказал, что здесь воды нет.
— Поезжай сам с ними разговаривать. Накинут тебе аркан на башку, будешь знать! — отвечал взводный.
Магома, вместо ответа, взял у узбека белую чалму, нацепил ее на палку и стал махать в воздухе. К изумлению красноармейцев, выстрелы немедленно прекратились. Магома сел на коня и поехал вперед с белым флагом. Взводный командир взял с собою горниста, пятерых всадников и последовал за ним. Когда они выехали за лагерь, к ним приблизились пять чабанов, вооруженных винтовками. Глядя теперь на своих врагов, красноармейцы могли видеть, какими они сами были в дни жажды. Багровые лица чабанов были налиты кровью и густо присыпаны пылью. Воспаленные кровавые глаза глядели почти безумно. Губы у всех были синие и сочились кровью. Магома без всякого предисловия спросил;
— Братья, почему у хана было так много воды?
— Он берег ее, так как предстоял дальний путь, — отвечал ближайший чабан. Он облизнул свои сухие губы и замолк.
— Я боюсь разговаривать с вами, пока у вас ружья, — с насмешкой сказал Магома. — Но, если вы хотите, я за каждое ружье и коня дам вам половину чашки воды. Чабан выругался, но Магома ласково продолжал:
— Я знаю цену воды. Если вы не хотите — идите с миром, и пусть поможет вам Аллах!
— Дай хоть по целой чашке, — сказал старик-иомуд, выезжая вперед.
— Нет, — твердо отвечал Магома. — Вы убили человека, который лучше вас всех. Сейчас я дам только по четверти чашки. Остальное вы получите тогда, когда приведете того, кто бросил аркан на голову командира.
Тут он снова повернул коня назад. Чабаны загалдели между собой, и старик сказал:
— Мы согласны.
Магома слез с коня и медленно отвязал небольшой мех с водой. Он как будто священнодействовал, наливая воду. Когда он чалил четверть небольшой чашки — не более одного глотка, старик, задыхаясь, протянул руку, но Магома покачал головой и сказал:
— Слезь с коня и отдай винтовку.
Иомуд заплакал и передал ошеломленному красноармейцу винтовку, патроны и повод коня. Старик прополоскал рот и с наслаждением проглотил воду. Остальные, один за другим, спешивались, отдавая оружие и коней и протягивая руку за чашкой. Когда пятеро неприятельских парламентеров остались стоять безоружными.
Магома бережно привязал мех с водой и сел на коня. Старик подошел и припал головой к его стремени.
— Пощади, — сказал он, — как мы приведем этого человека? У него ружье…
— Вы можете его обмануть, — жестоко отвечал Магома.
— Дай хоть напиться людям, дьявол! — возмущенно закричал взводный.