Не дожидаясь ответа, Магома подъехал к туземцам, все еще стоявшим на коленях.
— У нас мало годы, — сказал он, — но мы можем спасти вас, и вы будете живы. Вы напали не оазис, сожгли дома, убили много людей, захватили женщин и увели скот. Когда Судьба протянула руку, ваша Чаша на весах Жажды поднялась кверху.
На минуту голос Магомы прервался, он снова вспомнил о смерти Ворона… Потом он овладел собою и продолжал:
— Кровь побежденных должна быть пролита под солнцем по всему песку Каракума. Но вам дано искупить свои злодеяния. Вы получите своих коней и на два дня воды. Вы пойдете и вытащите все камни из колодца Отуз Кулач. Так же вы будете чистить все колодцы, которые засыпали камнями.
— Вот это правильно! — оживившись сказал взводный. — Ежели что напортил, сам и починяй!
Магома продолжал:
— Кроме того, целый год вы будете работать в оазисе Дарган-Ата, чтобы исправить причиненное вами зло. Клянетесь ли вы исполнить все это?
— Клянемся, — вздохнула толпа.
Пленные встали и пошли к лагерю.
Магома галопом поскакал вперед. Когда взводный, не спеша, подъехал к лагерю, он увидел, что узбеки целой толпой гудели и жестикулировали у могилы Ворона. Магома в ногах командира вырыл яму и торжественно проговорил:
— Ворон, ты погиб, не вкусив чистой воды. Но землю у твоих ног я обагрю кровью хана!
Магома бросил в яму голову, которую держал в руках, засыпал яму песком и тщательно притоптал песок ногами…
В БОЛОТАХ КАРЕЛИИ
Из эпохи гражданской войны в Карелии.
Рассказ В. Белоусова
От редакции
Беспримерная по отваге и геройству фронтовая борьба восставшего пролетариата за свободу отделяет нас от темного времени царизма. Не просто, не играючи достигло наше советское государство той силы и крепости, перед которыми вынуждены преклониться многие, сохранившие еще долю трезвости представители буржуазии. Много трудных минут пришлось пережить, прежде чем выйти победителем из всех тех невзгод и препятствий, которые стояли на пути нашего молодого государства.
Особенно много таких трудных минут пришлось выдержать нам в 1919 году.
Всевозможные белые банды наступали отовсюду. Мы знаем, что с юга их мутная волна докатывалась в то время почти до Орла, Юденич подходил к самому Ленинграду (тогда еще Петроград% с востока чехо-словаки и Колчак занимали Волгу, в Архангельске произошел английский десант.
Не миновала войны и маленькая, тогда еще полудикая Карелия. Две лавины белых войск сдавливали в то время ее: с севера — сербо-англо-русско-французский сброд под громким названием Северной армии ген. Миллера и с запада, от Финляндии, — Олонецкая добровольческая армия. Сравнительно большим силам белых были противопоставлены в Карелии незначительные кадры красных. Между тем, если бы поток белогвардейцев не был бы там задержан, белые прорвались бы по линии Свирь — Ладожское озеро — Нева, и Ленинград был бы взят с тылу. Отстоять Карелию было необходимо во что бы то ни стало.
Советские войска дрались в Карелии совершенно беспримерно. Достаточно упомянуть о следующих, полных героизма фактах, чтобы увидеть, как много отваги было проявлено красными бойцами, верившими в правоту своего дела.
Шестьдесят плохо вооруженных красноармейцев сдерживали на Мурманской ж. д., к северу от Онежского озера, в течение нескольких недель продвижение всей армии ген. Миллера.
9 ноября 1919 г. ночью в пургу и мороз батальон красных высадился на берегах Онежского озера, в самдм сердце неприятеля — у Медвежьей горы и внес в ряды белых полную дезорганизацию.
В одну ночь тайно был переброшен советский флот из Петрозаводска по Онежскому озеру и Свири в Ладожское озеро и, неожиданно появившись перед Видлицами, где находился главный штаб Добровольческой армии, после бомбардировки высадил десант и занял Видлицы в полчаса.
Следует прибавить еще, что природные условия Карелии делали борьбу крайне трудной. Дикие горы, покрытые таежными лесами, огромные болота, порожистые реки, обширные озера — все это создает картину хотя и очень красивую, но далеко не способствовавшую ведению войны.
Такая обстановка помогала действиям многочисленных белых групп, которые или действовали самостоятельно, или присоединялись на время к «регулярным» белым бандам и в ту эпоху совершенно наводняли Карелию. Борьба с такими шайками была еще более трудна, чем с войсками, в силу большой их подвижности, и могла вестись только партизанским путем…
Предлагаемый рассказ рисует нам один из тех эпизодов войны, которые могут быть названы одновременно и мелкими и великими, ими была наполнена отважная борьба красных отрядов в своеобразных карельских условиях.
Рассказ написан по результатам личных обследований, произведенных автором на месте, по заданию редакции «Всемирного Следопыта» снарядившей в летнем сезоне 1927 г. в Заонежье и Карелию специальную краеведческую экспедицию.
----
В Маркелицы, в штаб полка привели перебежчика. Он был в рваной шинели, без шапки, и на лице его застыл страх. Он еле шел, и конвоировавшие его два красноармейца то и дело подталкивали его и негромко предлагали:
— Иди, что ль. Некогда здесь с тобой…
Перебежчик боялся наказания и поэтому с изумительной быстротой, захлебываясь словами, выпалил перед командиром полка все, что знал о белофиннах. Большая часть сведений, которые он сообщил, были и раньше известны красным через разведчиков, но одно сообщение оказалось новостью.
Перебежчик передал, что сегодня ночью рота бело-финнов обходным движением пришла в Ним-озеро, в деревню в 20 верстах от Маркелиц, и в следующую ночь намерена перейти по гатям через Липочагское и Кутижское болота и внезапно напасть на Маркелицы с тыла.
Немедленно после того, как перебежчика увели, командир полка вызвал в штаб командира второй роты Алексеева. Алексеев только что собрался ехать на Сян-озеро, где пошаливала какая-то белая банда, и сидел уже на своем сером в яблоках коне, когда вестовой передал ему приказ командира, — и поэтому он явился в штаб полка в полной боевой готовности.
Командир полка вкратце сообщил ему сведения, полученные от перебежчика.
— По приказу начальника дивизии, — сказал командир полка, — мы должны запирать линию Сям-озера — Киндасова. Эта линия беспокойная, и людей брать оттуда мы не можем. Вы знаете болота к северу от Маркелиц?
Алексеев ответил утвердительно.
— Как можно перейти их?
— Только по гатям.
— Как идут гати и что они из себя представляют?
— Одна гать идет из Ним-озера прямо на юг до самых Маркелиц, другая— от озера Эльмит и соединяется с первой в версте к северу от Кутижского озера. Обе они представляют из себя всего лишь бревна и доски, проложенные вдоль болота, и по нивд можно пройти только гуськом.
— Значит, чтобы из Ним-озера подойти к Маркелицам, белые могут воспользоваться лишь одной гатью?
— Да, одной.
— Есть у вас в роте три ловких, сильных и верных человека, хорошо знающих местность?
— Да, есть.
— Сегодня вечером они должны в нескольких местах разобрать гать и спутать их так, чтобы белые заблудились в болоте. На вашу личную ответственность.
— Хорошо, товарищ, будет сделано.