На заре капитан опять был на ногах. С ловкостью прирожденного моряка он взобрался на самую высокую часть корабля и осмотрел море. Ничто не прерывало утомительного однообразия золотых просторов Саргассовых полей. Сверкающий ослепительный шар солнца поднимался на востоке, небо не обещало близкого ветра.
Девушка снесла в шлюпку запасы и осторожно перелила воду в найденный Саргассо бочонок, предварительно хорошенько проконопатив его. Саргассо ладил из брезента парус, но брезент оказался таким гнилым, что расползся, как только он укрепил его на мачте. Он сделал второй, из сложенного вдвое брезента, и этот выдержал. Весла и руль у лодки сгнили, протрухлявели, но заменить их было нечем.
— Ты не боишься? — спросил он у девушки.
— Я-то?!
Она с удивлением посмотрела на Саргассо. Капитал повел глазом на море. Там, в двадцати метрах от шлюпки, яростным клубком свилась в водорослях стая акул, боровшихся из-за невидимой добычи. Глаза девушки расширились от ужаса, она схватила Саргассо за руку и увидела, что он улыбается.
— Надо взять с собою кота, — притворно спокойным тоном заявила она. — Не будь его, нас съели бы крысы.
Саргассо захохотал. Суевериям, терзавшим его всю жизнь, повидимому суждено было умереть позорной смертью. Он снова весело взглянул на акул, потом побежал на бак и с триумфом принес оттуда банку с остатками синей краски; склонившись над шлюпкой, он обвел вокруг ее облупившихся бортов синюю полоску…
— Ну-с, поехали! — торжественно провозгласил он, — Теперь у нас полный арсенал всех несчастных примет. Дай-ка мне этого черного мерзавца! Кисанька, пойди сюда, кис-кис…
Два бесконечных знойных дня и две ночи — душных и теплых, как парное молоко. Солнце плавило воздух, вода в бочонке протухла, галеты сухо вязли в воспаленных ртах, и черный кот жалобно мяукал на корме.
Два бесконечных знойных дня греб Саргассо. Лицо его стало землистым, губы пересохли и растрескались. Он яростно греб, проталкивая шлюпку сквозь золотые водоросли.
Когда стемнело, он вынул весла из уключин и в изнеможении вытянулся на скамейке. Ослабевшая от зноя и жажды негритянка лежала на дне шлюпки, клокочущее прерывистое дыхание колебало ее грудь. Саргассо склонился над девушкой и смочил ее лицо морской водой. Черный кот четким силуэтом рисовался на зеленоватой полоске закатного неба.
Саргассо уснул около полуночи, и тяжелые сны вихрем пронеслись сквозь его короткий сон. Кровавый Альдебаран снился ему, и близко-близко надвигались жуткие нечеловеческие глаза Фишера, грозившего отвратительным провалом отстреленной челюсти. Потом ледяные иглы укололи его воспаленное зноем и солью лицо, залпы тысяч чудовищных орудий прогремели в ушах — и Саргассо проснулся.
Веселые музыкальные потоки тропического ливня с грохотом низвергались на море. Саргассо вскочил на ноги..
— Вставай, — крикнул он радостно. — Тут столько воды, что хоть плавай в ней.
Резкий шквал крутил и мчал шлюпку, захлестывая ее волнами. Они все увеличивались, водоросли редели, и большая летучая рыба — провозвестница просторных, чистых вод — перелетела через лодку, ударилась о парус и упала Саргассо на колени. Молнии с сухим треском разрывали небо на клочья, гром гремел непрерывно, и вдруг, совершенно внезапно, шквал промчался и полная луна озарила сверкающий взволнованный простор моря.
Саргассо встал на скамью, внимательно осматривая горизонт. Низко на западе вспыхивал и затухал рубин Альдебарана. Он словно подмигивал Саргассо, таинственно и обещающе. Вдруг капитан спустился со скамьи, глубоко вздохнул — словно сбрасывая с плеч огромную тяжесть— коротко засмеялся, и, подхватив на руки девушку, высоко поднял ее в воздух.
— Корабль, — сказал он коротко. — Смогу ли я догнать его, как ты думаешь?
Приближался рассвет, когда высокий корпус неподвижного судна темной громадой вырос перед ними. Ни одного огня не было видно на нем, и мертвое молчание нависло над его пустынной палубой. Но Саргассо узнал его.
— Что случилось? — пробормотал он сдавленным от волнения голосом. — Ведь это наше судно, наша «Сирена»…
Сверху с палубы донесся яростный сумасшедший вой, зловеще нарушивший тишину ночи. Чей-то злобный охрипший голос выругал воющего, и снова все смолкло. Темный силуэт зашевелился и сдержанно тихо бросил:
— Эй, лодка впереди! Осторожно! Это «Сирена», корабль смерти…
— Старина Гоммидж! — шепнул девушке Саргассо, налегая на весла.
Шлюпка подошла к «Сирене» борт о борт.