Автор печатаемого нами — необычайного по силе — рассказа не коснулся этой, самой существенной стороны вопроса. Но он хорошо показал, что кресло дяди Сама — страшное и гнусное орудие. Автор пытается вступить в борьбу с ним при помощи… увы! — лишь фантазии…
И если за рубежом СССР этот рассказ способен «взволновать общество», пробудить к борьбе одних, напугать других, — то наш читатель, прочтя «Остров казненных», скажет: «Не то делает Сарра Ушерс: надо не с креслом бороться, а с теми, кто его поставил…».
-------
I. Автомобиль с трупами казненных.
Автомобиль похоронного бюро «Pieta» бешеным темпом мчал свой жуткий груз по темному шоссе, тянувшемуся вдоль берега Гудзона от Оссининга до Территоун. Ветер вздымал клубы пыли. Вдали изредка вспыхивали молнии. Со стороны Джерсея стремительно приближалась гроза.
Внезапно ветер стих. На противоположном берегу широкой реки в окнах погасли огоньки.
Ярко освещенный пароход «Гопатконг» плыл вверх по течению, в сторону Кингстона, в штате Нью-Йорк. С палубы доносились стонущие звуки банжо[1]). Музыка сопровождалась заунывным пением негров.
Шофер похоронного автомобиля ускорил ход машины. Он хотел прибыть в Территоун до начала грозы. Его спутник крепко спал, отрывисто всхрапывая.
В воздухе пронесся резкий свист и завывание ветра — предвестники несущейся с гор грозы.
Яркая молния пронизала ночную мглу. Грохочущие раскаты грома потрясли воздух и землю. С темного неба полились потоки дождя. Возбуждение молодого шофера перешло в смятение и ужас. Ему казалось, что лежавшие позади него в гробах преступники, которые только два часа назад покончили на электрическом стуле свои счеты с жизнью, пробудились от вечного сна и грозными окриками гнали его машину вперед. Он ухватился за рукав своего соседа.
— Зачем ты меня теребишь? — рассерженно сказал спутник шофера. — Чем тебе мешает гром? Он ведь не разбудит наших пассажиров. С ними дело кончено. Я видел их всех троих перед, тем, как над ними закрылась крышка гроба.
— Да помолчи же ты, пожалуйста!
— А ты здорово трусишь, парень! Тебе следовало бы быть шофером у богатой молодой леди на Пятом авеню, а не возить покойников.
У шофера забегали мурашки по спине. Позади него в черных ящиках лежали казненные преступники, которые в одиннадцать часов ночи вышли на последнюю прогулку; спустя полчаса они были уже мертвы, а в два часа ночи их трупы погрузили на автомобиль.
Шофер похоронного автомобиля ускорил ход машины… Яркая молния пронизала ночную мглу, и с темного неба полились потоки дождя…
Трое убийц… На их совести было несколько человеческих жизней. Они спокойно проникали на виллы Лонг-Айленда и убивали всех, кто служил помехой их планам.
Молодая девушка, невеста младшего из троих, случайно открыла, кто был ее жених, и выдала его и его товарищей властям. А теперь они все трое лежат в гробах на автомобиле.
Буря, сопровождаемая беспрерывными молниями, гулкими раскатами грома и ливнем, бушевала вовсю. Грозовые тучи налетали друг на друга и старались превзойти одна другую. Вдали замелькали огоньки крайних домов Территоуна. Вспышки молнии освещали призрачные силуэты низко склонившихся под грозой тополей.
Машина остановилась на полном ходу. Сигналом послужил свет автомобильного фонаря с рефлектором.
К шоферу подошел человек в резиновом плаще.
— Вам выдали их?
— Точно так, мистер Реддинг, — ответил спутник шофера.
— Олрайт, следуйте за моим автомобилем! — с этими словами он повернулся навстречу ветру, и через минуту обе машины двинулись дальше.
Гроза прекратилась еще до того, как они достигли Нью-Йорка. Из-за обрывков туч выглянула луна. Жидкая грязь, скопившаяся в выбоинах мостовой, обдавала автомобили фонтанами брызг. Улицы Нью-Йорка были пустынны. Поздние гуляки и рабочие ночной смены уже разошлись по домам, а утренняя жизнь еще не начиналась. Проехав Восьмое авеню и повернув на Двадцать Третье, оба автомобиля подъехали к речному парому. Народу там оказалось немного. Никто не подозревал, что трое казненных преступников, которых вчера еще говорил весь Нью-Йорк, были немыми пассажирами парома.
В Джерсее люди, сопровождавшие страшный груз, остановились подле небольшой харчевни, открытой круглые сутки.
Закусив, они снова пустились в путь через окутанные предрассветным туманом Джерсей, Пленфильд и Соммервиль, по направлению к маленькому городку Флемингтону.
На расстоянии часа езды от Флемингтона, подле пруда, населенного черепахами, находилась обширная ферма доктора Сарры Ушерс. В отличие от всех американских ферм и вилл, владение миссис Ушерс было обнесено высокой оградой.
По всей округе шли толки, что доктор Сарра Ушерс проделывает в своей лаборатории жуткие опыты. Любопытство соседних фермеров и их семейств получало новую пищу всякий раз, как похоронный автомобиль въезжал в ворота дома миссис Ушерс. Но соседям никак не удавалось узнать, что за трупы он привозил. На сей раз мистер Реддинг со своим страшным багажом сделал большой крюк, огибая городок, и через задние ворота въехал во двор фермы.
Гробы были поспешно сняты с автомобиля и отнесены в здание лаборатории. Сытно позавтракав, шофер и его спутник отправились обратно в Нью-Йорк, минуя Флемингтон.
II. 950. 000 вольт.
Доктор Сарра Ушерс выслушала за завтраком доклад мистера Реддинга. Кладя себе на тарелку кровавый бифштекс, она сказала:
— Велите все приготовить, Самуэль.
Аккумуляторы должны быть заряжены, а инструменты разложены по местам. Я приду через полчаса.
В комнате миссис Ушерс находилось множество белых собак, кошек и птиц. Собаки и кошки сидели на высоких креслах подле стола, а птицы прыгали по скатерти, не приближаясь к прибору хозяйки. Белые пудели, фокстерьеры, овчарки, пойнтеры, ньюфаундленд, болонки, ангорские и простые кошки терпеливо ожидали лакомых кусков.
В комнате миссис Ушерс находилось множество белых собак, кошек и птиц… Белые пудели, фокстеррьеры, овчарки, пойнтеры, болонки, ангорские и простые кошки, терпеливо ожидали лакомых кусков…
Сарра Ушерс была женщиной лет тридцати пяти. Высокая, стройная, с пышной грудью, темными глазами и черными волосами— она бесспорно могла быть названа красивой. Энергичные черты ее лица носили отпечаток мужественности.
Внутри двора находилось одноэтажное здание с двумя флигелями. В правом флигеле помещалась лаборатория. Через большие молочные стекла окон и потолка дневной свет проникал во все уголки залы. Стены комнаты были облицованы кафельными плитками. На передней стене находилась большая распределительная доска. Вправо и влево от нее стояли моторы, динамомашины и аппараты Румкорфа. Под длинным операционным столом, помещенным посреди комнаты, были расположены мощные конденсаторы. Выключатели, рубильники и электрические провода покрывали края стола. Вольтметры, амперметры и водомерные стекла были укреплены у изголовья. По бокам висели широкие ремни с застежками. Два передвижных столика для инструментов и перевязочного материала стояли у конца стола. С потолка спускались, обвиваясь вокруг огромной лампы, трубки и провода со штепсельными розетками. Высокие консоли с лампами Купер-Юитта дополняли оборудование лаборатории.