— У меня есть немного воды, если хотите пить…
— Не надо, виски будет достаточно. Это же виски?
— Да, его сварили очень давно, ещё до Исхода, — Моррис вернулся в кресло, он не переставал улыбаться, оглядывая тонкую фигуру секретаря, и только сейчас обратил внимание на её ноги. Стройные, красивые и бледные, впрочем, как и у подавляющего большинства жителей Акватики. Солнечный загар теперь — недосягаемая роскошь.
— Какая же у него выдержка? Тридцать лет?
— Да, а может быть, и больше, — Джон покрутил бутылку в руках, но в полумраке не разобрал букв на этикетке. Он отложил бутылку и подался вперёд. — Почему вы не носите брюки, как положено по уставу?
Мария смутилась неожиданному вопросу, поправила юбку-карандаш. Она не была короткой подол ниже колен, но действительно дресс-код не соответствовал установленному. Мария не знала, как ответить на этот вопрос.
— Не пугайтесь, уж я то точно не доложу об этом никому из командования, — Моррис не хотел создавать лишнее напряжение, ему вдруг захотелось доверительно пообщаться со своим секретарём, ведь это мог быть их последний разговор. — Я тоже не понимаю, зачем девушкам носить брюки, скрывать свою естественную красоту. Была бы моя воля, я бы отменил это распоряжение. У вас очень красивая фигура.
— Спасибо, я не ношу брюки, потому что они мне не нравятся, — Мария смутилась ещё больше, уж что-что, а услышать от полковника комплименты она не ожидала ни при каком раскладе.
Джон подумал, что если сейчас подойдёт к ней и возьмёт её силой, этого никто не услышит. Да и сама секретарь не сможет дать ему ощутимый отпор. Соблазн так велик, но будет ли это поступком настоящего офицера? Морриса можно было ругать, можно ненавидеть, иногда он ненавидел самого себя сильнее чем кто-либо, но Джон как никто другой знал, что такое офицерская честь. Может быть, у них уже нет времени, а может — впереди целая вечность взаперти. Он подлил секретарю ещё виски, сам отхлебнул из горла. Когда вернулся к столу, откинулся на спинку, мечтательно смотря в потолок.
— Да… Не так себе я представлял службу на периферии союза городов, — Моррис усмехнулся, но Мария не поддержала шутку. — Почему вы выбрали службу в армии?
— Честно? — взгляд Марии осмелел, виски уже начало своё действие.
Джон с восхищением подумал, что апофеозом их разговора может стать инициатива секса не с его, а с её стороны. Это было бы идеальным вариантом. Её глаза такие же голодные, как и его.
— Конечно, я с вами честен, — его улыбка абсолютно искренняя.
— Я пошла на службу вслед за мужем, — Мария пригубила виски.
В этот раз спокойно и долгим глотком.
— Он здесь, в Акросе? — Джон подумал, что надо сменить тему, разговоры об официальных отношениях сейчас ни к чему.
— Нет, он погиб на Асционе, — она залпом осушила стакан.
— Мне жаль, — Джон на ходу отпил из бутылки, уже спеша добавить виски в стакан секретаря.
Какая удача, не будет никаких угрызений совести. Он похлопал её по плечу, но не смог оторвать руки, пальцы сами забегали по спине Марии, и, кажется, она действительно была согласна. Она подняла на Морриса широко раскрытые глаза. Они двинулись навстречу друг другу, но в этот момент ожил стационарный коммутатор полковника, сквозь треск помех он услышал голос адмирала Харвестера. В Акрос возвращалась связь с внешним миром.
* * *
— Ты думаешь, он и вправду нам поможет, этот твой друг? — Даниэль Ришон пристально всматривался Джеку в лицо. Ждал ответа, не обращая внимания на страдания Росса.
— Ага, прямо сейчас вломится через стену и всех нас спасёт, всех разом! — Джек ощупывал нос и медленно опускался на корточки.
— Я не пойму, ты шутишь или серьезно? — Даниэль не оценил иронии.
Росс злобно взглянул на него, но тут же отдернул голову в сторону. К видеофону поспевала зазевавшаяся толпа во главе с их знакомым поваром. Тесак заботливо был заткнут за его пояс.
— Мы ничего не знаем, видели этого человека впервые! — цыкнул на Ришона Джек.
Он нехотя поднялся на ноги, толпе надо кивать и приветственно улыбаться, толпа это любит.
— Что там было? Кому вы звонили? — повар одарил приятелей пристальным взглядом.
Видеофон стоически выдержал интерес десятка любопытных рук. После того, как связь оборвалась, экран коммутатора отображал уже ставшей привычной эмблему Прометея.
— Мы никому не звонили, произошёл какой-то сбой, — Росс говорил четко и громко, но, по сути, его слова предназначались только для главаря всей этой импровизированной шайки.