— Да, все правильно, тебе и тогда не повезло.
Враг не смеялся, но еле сдерживал негодование.
— Мне никогда не везёт, на мне все всегда заканчивается, — Максим заставил себя двигаться вперёд, аккуратно переступая через трупы.
— Зачем тебе цепляться за жизнь, когда ты столько раз хотел от нее избавиться? — прошипел незнакомец, не сдержав злобы.
— Чтобы тебя позлить, урод!
Максим вытянул руку в надежде ухватиться за поручень и прыгнуть в лаз на другом конце коллектора, но яростный крик врага всколыхнул коллизию его воспоминаний, и пол под ногами предательски ушел вниз. Хватов провалился в черный непроницаемый колодец.
— Бешеный щенок! Я доберусь до тебя.
Максим не увидел врага, в этот раз перед его глазами пролетали стыки пластин трубы, в которую он падал, прикусив губу. Он тщетно сосредоточивал мысли, ему необходимо было замедлить падение, представить опору под ногами, но дикий смех и крик незнакомца мешал концентрации.
— О, я знаю, чего ты боишься. Малыш, твои путы глубоко в твоём сознании, но я доберусь до них, не сомневайся. И я уже слышу их. А ты, сто семнадцатый, чувствуешь?
Максим закричал, замахал руками в надежде уцепиться хоть за что-то, но труба коллектора гладкая и ровная. Снизу пробился свет: белый и холодный. Максим окончил свой полет на грубой ткани больничной каталки. Он упал на неё спиной, скорчившись от боли, но не в силах пошевелиться. Его тело было крепко привязано к каталке ремнями.
— Доброе утро, сто семнадцатый! — медсестра провела рукой по его груди, задержалась на животе, пощекотав коготками, и опустилась к промежности.
Хватов застонал. Он боялся этого, не хотел, чтобы поле их битвы перешло на Асцион.
— Ну что же ты, сто семнадцатый, не надо так реагировать на меня, — Элис показала изувеченное лицо, локоны ее ярко-каштановых волос упали Хватову на щеку. — Это же я, помнишь эти шрамы?
Элис провела языком по его губам: холодным и склизким отростком, от которого разило морской тиной и мертвой рыбой.
— Кто ты? — Максим яростно смотрел на своего врага.
Незнакомец неспешно сбрасывал с себя чужое обличье, он снова становился невнятной серой тенью.
— Это не имеет значения, но если хочешь знать, люди называют меня Лазарем. А теперь прощай, бешеный щенок.
Лазарь вонзил в тело Хватова руку. Их слияние отзывалось в разуме Максима жгучей, невыносимой болью. Она сжигала его волю, его стойкость, все его чувства и желания.
— Сто семнадцатый, не сдавайся! — раздался крик откуда-то сбоку, голос был до ужаса знаком.
Старческий, чуть с хрипотцой.
— Что? — Лазарь отвлекся, замешкался на секунду и тут же болезненно задрал голову.
Кто-то перекинул ремень больничной койки через его шею и оттянул назад.
— Борись! Он уязвим! Сто семнадцатый, цель справа!
Максим изогнулся, чтобы увидеть своего спасителя. За спиной Лазаря стоял шестьдесят седьмой. Босой, с седыми растрепанными волосами и в белой больничной робе, измазанной кровью.
— Кто ты? Откуда ты здесь? — изумлению Лазаря не было предела, он размахивал свободной рукой, но не мог зацепить своего пленителя.
— Бей его же оружием! — кричал шестьдесят седьмой, пригибаясь от взмахов серой плети.
Лазарь завизжал, когда Хватов схватил его руку и послал в нее импульс. Именно тот, что всегда так желали увидеть учёные из лаборатории. Лазарь? Он назвал себя Лазарем. Забавно, но только что Хватов вспомнил, что так назывался и проект, в котором ему когда-то пришлось участвовать против своей воли. Максим вложил в псионическое усилие все свои силы, рука Лазаря треснула и пошла трещинами, как кусок древесины. Он заорал ещё сильнее, извернулся и ударил второй рукой под каталку, к которой Хватов был привязан. Мощный удар разрубил её пополам и подбросил Максима в воздух. Враг освободился от его хватки и, уменьшаясь в размерах, исчез.
* * *
Солдат из зачистки вернулся один. Бейкер закатил глаза, но под маской этого не было видно. Они как трусы послали самого молодого, неопытного, которого не жалко. Солдат отдал честь, прежде чем заговорил с лейтенантом. Хорошо, что догадался одеть защитную маску.
— Старший лейтенант Бейкер, группа зачистки дошла до конца коридора. Блоки С18 и D32 перекрыты.
Бейкер терпеливо выслушал доклад, заговорил сквозь зубы:
— Рядовой, кто разрешал вам покидать зону зачистки?
Паренёк, судя по движениям и телосложению, был совсем молод. Он молчал, подбирая слова, но Бейкер устал ждать. Он схватил его за складку одежды на груди и подтянул к себе:
— Рядовой, я повторяю вопрос: кто дал вам разрешение покинуть зону зачистки до команды?
— Но там тупик, коридор чист.