— Хотелось бы верить, — кивнул герр Деммон.
У меня вообще сложилось впечатление, что учитель охотно закрыл бы наш проект.
С каждым днем Аннализа становилась все более подавленной и тихой, а когда в пятницу, двадцатого мая, она открыла мне дверь своей квартиры, то выглядела так, будто ее вот-вот отправят на казнь. Лицо у нее было белым, как надетое на ней платье, на шее выступили какие-то красные пятна.
В прихожей Мелисса снимала прибытие гостей. Все это время за спиной Аннализы стояла ее мама.
— Возьми у гостьи куртку, — прошипела она на ухо дочери и улыбнулась мне, показав неестественно белые зубы.
На мне были самые обычные джинсы и наглаженная блузка в цветочек.
Все остальные уже сидели за столом. Ужин был сервирован в гостиной, и я стала с любопытством осматриваться. Стол был накрыт белой скатертью, рядом с тарелками лежали накрахмаленные белые салфетки, а в центре возвышалась ваза с белыми розами. На стульях лежали белые подушки, книжные полки и ковер тоже были белыми. Цветным выглядел только искусственный огонь в электрическом камине.
Хотя день и был теплым, я буквально дрожала от холода. Вся эта обстановка была ужасно неприятной. Даже мое настроение как будто покрылось коркой льда. Марсель и Энцо ерзали на стульях, Далила со скучающим видом поигрывала со своим айфоном.
— Подаю закуску, — объявила Аннализа.
Голос ее подрагивал, а когда она вернулась с белым подносом, дрожали и руки. На закуску были поданы помидоры с моцареллой. Это такой белый сыр, который я не очень-то люблю, но Аннализа выглядела так жалобно, что я засунула в рот сразу целый кругляш помидора.
— А попить что-нибудь есть? — спросила Далила, приподняв пустой стакан.
— Ах, конечно же! Прошу прощения! — Аннализа вскочила и бросилась к двери.
Хороший хозяин должен позаботиться и о том, чтобы поддержать застольную беседу. Но у Аннализы это получалось плохо. Она принесла бутылку минеральной воды и уселась, не проронив ни звука.
— Отличные помидоры, — сказала я, чтобы хоть как-то разрядить обстановку.
Знаете, как бывает, когда вам становится стыдно за кого-то другого? Жутко неприятное чувство, и с каждой минутой оно становилось все сильнее и сильнее.
Главным блюдом были картофельные клецки с шалфеем и лимонным соусом по-итальянски. Мама тоже иногда их готовит. Клецки в виде маленьких шариков делают из картофеля, муки и манной крупы. Они очень вкусные, и нравятся мне с томатным соусом.
К сожалению, клецки у Аннализы не удались. Картошки в них вообще не было, а лимонный соус оказался чересчур кислым.
— Помню, как я готовил свои первые клецки, — улыбнулся Энцо. — Они были такие липкие, что их можно было швырять об стену. А вот соус удался. У тебя рецепт из кулинарной книги Сэма Стерна?
Аннализа только слабо кивнула. В глазах у нее стояли слезы.
Далила отодвинула нетронутую тарелку.
— Может, перед десертом осмотрим квартиру?
Аннализа кивнула. Она исчезла в кухне, потом из-за двери послышался голос ее матери:
— Разве я не показывала тебе, как варят клецки? Возьми себя в руки и не рюмзай!
— Милая мамаша, — шепнул мне Энцо. — Выходит, мне с моей даже повезло…
Когда Грасиэлла и Мелисса отвернулись, он достал из кармана пиджака камеру и отснял закрытую дверь кухни.
— Не надо, — остановила я его. — Не хватало нам неприятностей еще и из-за этого…
Комната у Аннализы была в точности, как у Барби. Розовые обои в цветочек. Перед туалетным столиком — белая пластиковая табуретка с розовой плюшевой подушечкой. На полках — те же книги о моде, что и у Далилы. Пока Марсель проверял кровать Аннализы на прочность, а Далила рассматривала косметику, я случайно зацепила стаканчик с цветными карандашами на письменном столе.
Карандаши посыпались на пол. Розовый вообще закатился под кровать.
Я приподняла лиловое покрывало и попыталась достать оттуда карандаш, но мои пальцы наткнулись на что-то твердое и холодное.
Я легла на живот и заглянула под кровать. В полумраке пряталась пишущая машинка. Очень-очень старая.
У меня мурашки по спине побежали. Я торопливо оглянулась, но Марсель с Далилой и Мелиссой уже перешли в другую комнату. Со мной остался только Энцо, и не успела я ничего сказать, как он уже лежал рядом со мной и тащил пишущую машинку к себе. Так и есть — одна клавиша западала!
— Ага, — только и сказал Энцо.
Я промолчала. В пыли под кроватью нашлось еще кое-что. Упаковка голубых конвертов с красными сердечками.
Энцо взглянул на меня, изумленно подняв брови.
— Тайный влюбленный… — прошептал он. — Похоже, мы раскрыли эту тайну.