Дед, сделав довольно большую паузу после скандала, вызвал меня к себе. Но не с победным настроением шел к нему, а с тяжелым сердцем.
— Фэн, я тебя не понимаю, — спросил он, закуривая.
— Ты и не старался никогда. Я тоже взял сигарету, прикуривая при нем.
— Ты куришь?
— Иногда, не фанатею от этого, но бывает. Откликнувшись на спинку дивана, прикрыл глаза, растворяясь в легком головокружении.
— Хочешь показать мне, что уже зрелый? Это было бы глупо, он всегда будет считать меня все еще недостойным и негодным. Это просто надоело, и я решил сорвать маски примерного внучка.
— Нет. Устал всем угождать. И тебе в том числе. Затянулся еще раз и потушил чуть занявшуюся сигарету.
Дед сидел с опешившим, не знающим злиться или нет, выражением лица.
— Я изначально все так и планировал, если ты об Алекс. У меня был долг перед ее отцом. Я сделал, как он меня просил, и мы остались в расчете. Ничего личного. Тебя это удивляет?
Тут он забыл, что хотел принять решение по своим предыдущим чувствам, и почесал бороду.
— Я тебя такому не учил! Это бесчестно!
Я даже позволил себе ухмыльнуться. Хотя настроение не то, конечно.
— А ты меня ничему и не учил. Отец дал мне те знания и воспитание, которое сейчас есть.
Смотрел на его реакцию, злится. Не может поверить, что я так ответил.
— Ты только можешь поучать и ставить меня в сложные ситуации. Играешь со мной, как с игрушкой, располагая подавляющим процентом акций. Но я не в обиде, не подумай, что хочу выразить какие-либо претензии на твой счет.
Он растерялся ненадолго.
— Я уже давно знаю, что авария отца не случайна.
Тут дед покачнулся, положил свою сигарету в пепельницу, не потушив. Противный дымок поднимался, меняя формы.
— Да, я нанял следователей и попросил помощи у влиятельных людей, и, представляешь, нашел виновных!
Я видел, как он побледнел и сжал губы, но не останавливался. Раз он не перебивает, значит, готов слушать.
— Петровский, кстати, мне в этом оказал значительную помощь. Одного не пойму, зачем ты это сделал, как смог? Люди, приближенные к тебе, убили твоего сына и невестку. Почему ты, президент компании, ничего не сделал, когда они сбежали, наскоро продав свои акции?
Он нахмурил брови, вздыхая с облегчением. Но это еще не всё, что хотел сказать. Я копал куда глубже.
— Неужели деньги для тебя важнее собственного ребенка? Акции через несколько рук ушли в твои, образовав подавляющий пакет. И ты думаешь, что внук такого человека может быть порядочным и честным? Я даже рассмеялся ему в лицо. Если бы его сейчас хватил удар, мне было бы ничуть не жаль. Но разве может хватить удар такого жестокосердечного старика? У него и сердце давно заменено на стальной аппарат.
— Я не мог ничего сделать, мне угрожали полным крахом компаний! Вскочил он и тут же плюхнулся обратно в кресло, изображая недомогание. — Отец твой влез в огромные долги! Я не мог позволить потерять всё. Брызгал слюной.
— Тебе же жить осталось не так уж и много, неужели бы не хватило на твой век? — спросил я с болью, но что ему до моей боли. Единственное, что причинит ему настоящую боль, это мои следующие слова.
— Я уже вступил в наследство акций, оставленных отцом. Больше ты не являешься держателем основного портфеля. Вот документы на передачу твоего портфеля любимому внуку.
Я кинул на стол ничего не значащие для меня бумажки. Но такие ценные для этого человека. Он весь трясся.
— Не подпишешь, я передам документы в суд, проведешь остаток жизни в тюрьме.
Он дрожащей рукой все же четко поставил свою подпись.
— Ты больше не являешься председателем, как я и не признаю тебя своим родственником.
Его глаза стали безумными, и он начал задыхаться, перебирая документы. Я просто смотрел.
— Ты… ты!
— Я, честно говоря, до последнего не верил в то, что ты замешан в смерти собственного сына. Не хотел верить. Потом, признаюсь, желал твоей смерти!
— Так давай же! Захрипел старик. — По его глупости мы могли все потерять. Ты-ы-ы мог бы все потерять!
— Подашь протест, сядешь за соучастие.
Он не желал меня слушать! Туго забивая пространство жадными оправданиями. А я с каждой минутой убеждался, что жил с ложным представлением о нем. Идя на этот разговор, не представлял себе итогов, признаться, верил в чудо, несмотря на все доказательства.